Я едва сдержался, чтобы не засмеяться, когда услышал название класса.
— Маш, посмотри туда, — я указал пальцем на голограмму. Там весь экран разделился на две части. На правой – Каменной Монстр высотой метров восемь, спокойно шагающий и наступающий на машины, а на левой – толпы зомби, бредущие по улице.
— Кто справится с этим?
— Я сейчас другое видео включу, из Юпсиса. Это Новосибирск, — сказала Мэй.
— Или вот, — я щёлкнул пальцами, и картинка сменилась. На ней было видно, как орда немёртвых крыс наседает на едва отбивающуюся группу людей. Но спустя всего тридцать секунд защита была сломлена и десятки людей потонули в потоке грызунов.
Люди зашептались, на их лицах был виден страх.
— Это Новосибирск, Маша, — я постучал пальцем протеза по подлокотнику кристаллического кресла, привлекая внимание. — Буквально два часа езды до нас. Кто будет защищать людей, когда эти милые грызуны решат полакомиться человечиной?
— Бойцы клана, — уже не так уверенно ответила Мария.
— А бойцам клана зачем это делать?
Маша молчала, пытаясь найти контраргумент.
— Потому что это их дом, — наконец выдохнула она. — Тут есть пища, кров и безопасность.
— Правильно, — я кивнул. — А как думаешь, будут бойцы клана чувствовать это место домом, если они всё это время рисковали жизнью, сражаясь против зомби и мутантов, спасли сотни жизней, и в итоге их вклад будет аннулирован? Поставь себя на их место.
Маша вскинулась, хотела что-то сказать, но не успела, я перебил:
— Пойми, сейчас, в апокалипсис, высокоуровневые Тёмные – это элита. Но так будет не всегда. Каждый найдёт себе работу. Людей надо кормить, нужны Повара. Для новых домов нужны Строители. Для того, чтобы мы жили в чистоте, нужны Мусорщики.
Машу затрясло, а я продолжил.
— Нужны Юристы, чтобы придумывать правила и законы, Учителя, чтобы учить детей, и особенно, — я выделил последнее слово, — важны древнейшие профессии. Журналист, например, ты же на него училась.
Послышались робкие смешки. А Маша, поняв, что я не сказал людям о её классе, более-менее успокоилась.
— Каждый найдёт себе дело, — повторил я. — Но сейчас не то время, Маша. Нас пока мало, и я не вижу смысла создавать парламент, он только расколет клан. Никакой демократии не будет, запомни. Если где в мире она и появится, то быстро расколется из-за внутренних распрей и будет уничтожена. А если вдруг ты недовольна своим классом, — многозначительно посмотрел на неё, — то вполне вероятно, что при повышении уровня клана или города, появится возможность сменить его.
Люди загомонили, а глазах Маши появился проблеск надежды.
Я молчал. Не знаю, что ещё сказать. Я сперва хотел высмеять Машу перед всеми, сделать её козлом отпущения а остальных сплотить и натравить на неё. По всем правилам диктатуры. Но не смог, не хочу я ломать ей жизнь и делать изгоем. Хоть я и строю диктатуру с культом личности и прочим, и сегодняшняя речь – часть образа перед народом, но диктаторы же тоже разные бывают, так ведь?
— А кто будет писать законы и правила? — спросила Мария. Она была всё еще бледна, немного тряслась, но уже не так, как раньше.
— Если хочешь, я назначу тебя в коллегию, которая будет этим заниматься, — улыбнулся ей. — Но не волнуйся, всё будет честно, — вынул из кольца папку и махнул ею. — Среди нас много разных классов, и даже есть один Судья и два Адвоката. Я назначу вектор, а они будут заниматься этим.
Толстый мужчина в очках приосанился и гордо посмотрел на стоящих рядом людей. Не выдержав, он ткнул большим пальцем в себя и прошептал соседу:
— Я Судья.
Мария же, наоборот, вся сжалась, снова вспомнив про свой класс.
— Я… Я больше не имею возражений. Простите.
— Ты молодец, — я показал ей большой палец. — Одна вышла против всех, не побоялась. Молодец.
Мария покраснела. В это мгновение ей явно хотелось провалиться под землю, чтобы не чувствовать все эти взгляды вокруг…
*Хлоп*
Кто-то начал хлопать. Я едва успел заметить, кто это был. Мэй. Уголки моих губ едва дрогнули.
Аплодисменты, начавшиеся с одного хлопка, быстро набирали обороты. И вот я сижу и с наслаждением принимаю овации. Или это они Маше хлопают? Блин, не понятно.
*Кья!*
Раздался громкий птичий визг. Люди сразу стихли и уже совсем без страха, даже с некоторым предвкушением посмотрели в небо в поисках птиц.
— Андрей, это воробьи. Саша и Хесус справятся с ними, тебе нужно ускоряться.
— Раз больше нет претензий, давайте начнём, — положил папку на колени и открыл её. В это же время на крыше здания раздались глухие выстрелы и вторящие им предсмертные визги воробьёв.