— Ну, молодец, Андрюша! — воскликнула Валентина, не дождавшись окончания песни. — Наташа, можно, я его поцелую?
Не дожидаясь разрешения, она чмокнула Андрея в щеку.
— Ну ладно, пойдем, — сказала Наташа, — скоро уже пять утра. Хоть немного подремать нужно.
Домой шли молча. Снег хрустел под ногами, чувствовался морозец. Молча открыли входную дверь, молча разделись в прихожей. Андрей умылся в ванной комнате, утер лицо махровым полотенцем.
— Где спать будем, — спросила Наташа, готовясь расстелить постель, — в зале на диване или в спальне?
— Давай в спальне, — отозвался Андрей, усаживаясь на диван.
— Может, вина еще выпьешь? — снова спросила Наташа. — У меня бутылка припрятана.
— Ой, спасибо, напился уже до отрыжки.
— Ну, тогда давай спать.
— Давай…
— Ты не спишь? — спросила Наташа примерно через полчаса.
— Нет, — отозвался Андрей.
Он лежал с закрытыми глазами на спине и думал о том, что же будет дальше. Валентина, было ясно, теперь не отстанет и будет добиваться взаимной любви, и рано или поздно об их близких отношениях станет известно всем. Этого он не хотел, как не хотел верить тому, что сказала Валентина о Наталье и ее «кавалерах». Он понимал, что сейчас не совсем трезв, сильно устал, и не хотел говорить ни о чем.
— Что тебе Валентина обо мне говорила? — спросила Наталья, очевидно не считая, что утро вечера мудренее.
— Ничего, — лениво отозвался Андрей.
— Совсем ничего? Не может быть. Ты меня обманываешь. Я же видела, какими влюбленными глазами она смотрела на тебя.
— Ничего особенного она не сказала.
— Значит, все-таки сказала кое-что? — не унималась Наташа.
— Да ничего, я тебе говорю, особенного. Давай спать. Завтра будем отношения выяснять. — Андрей повернулся на левый бок, в противоположную от Наташи сторону…
— Вот ты уже и переменился ко мне, — Наташа повернулась лицом к стенке, — охладел как-то сразу, не обнимешь, не поцелуешь.
— Устал я сильно сегодня. Надо хоть часика три — четыре вздремнуть, — попробовал было оправдаться Андрей.
— Если один человек любит другого, то он никогда от него не устанет, — сказала Наталья.
— А ты не устала, что ли? — спросил Андрей.
— Нет. Я любви хочу. Настоящей. А ты не хочешь и при первой же возможности сбежишь от меня.
— Кто это тебе сказал? — Андрей повернулся к Наташе.
— Сама вижу. Чувствую это.
— Надо же, какой индикатор чувствительный. — Андрей сел. — А к этому азербайджанцу, что к тебе в гости набивается, ты что чувствуешь?
Наталья приподняла голову над подушкой:
— Так, значит, вот что тебе твоя Валя-Валентина рассказала.
— Во-первых, она не моя, а твоего брата женушка, а во-вторых, ты мне про своего ару сама рассказать могла. Так было бы гораздо честнее.
— Ну знаешь что? — Наташа встала. — Во-первых, я за свою прошлую жизнь ни перед кем отчитываться не собираюсь, а во-вторых, этот Азат ни разу не перешагнул порог моей квартиры. Ходит, набивается в гости, ну так и что? Если человек не понимает, что я могу сделать?
Минут пять помолчали. Часы показывали начало шестого. Спать расхотелось.
— Конечно, если б я знала, что где-то есть ты, что мы встретимся, я бы вообще ни с кем не связывалась, как бы мне тяжело ни было.
— А со многими связывалась? — спросил неожиданно для себя Андрей.
— Связывалась, — бросила ядовито Наташа. — Что, хочешь знать, с кем? Хочешь, чтобы я рассказала. Расскажу все, не то Валентина опередит, если уже не опередила. Только одно условие — больше к этому возвращаться не будем, ладно?
— Да я не настаиваю, — проговорил Андрей, — конечно же, ты не святая, и у тебя была своя личная, интимная жизнь. Было бы глупо считать, что это не так.
— Нет уж, пусть новогодняя ночь будет ночью откровений и очищения.
Наташа набросила на себя халат и пошла на кухню, включила свет. Через минуту Андрей услышал, как хлопнула дверца холодильника, зазвенела стеклянная посуда.
— Иди сюда! — позвала его Наталья.
Андрей натянул спортивные штаны, надел футболку, прошел на кухню. Наташа сидела за столом, перед ней стояли бутылка вина, два стакана, тарелочка с винегретом.