— Представляешь, я ухожу утром на работу, а они остаются дома вдвоем. Что мне думать было? — говорила Наташа. — Вот так и жили два месяца, а потом мы узнали, что в городе у него есть еще одна «заряженная» подруга. Был долгий разговор, после которого преподавательница ушла жить к родителям, а он уехал в город.
Настойка дала о себе знать уже после первого «причастия». А может быть, они так сильно устали за эту ночь, что, как только легли в кровать, сразу же заснули. Они спали эти недолгие три-четыре часа как младенцы — беззаботно, сбросив с себя груз недоверия и недовольства друг другом. Очистившись, исповедавшись и раскаявшись, Наташа лежала, положив голову на плечо Андрея и свернувшись калачиком. Андрей спал на спине, обвив правой рукой Наташину шею. Видевший бы их в это время со стороны незнакомый человек ни за что бы не подумал, что еще час назад эта женщина была готова нанести телесные повреждения этому мужчине, а мужчина хотел уйти из этого дома и от этой женщины навсегда. Наверняка тот, кто впервые увидел бы их, мирно спящих в это время, подумал бы об идеальной семье и уж наверняка бы не смог предположить, что эта пара проводит вместе последние часы в своей жизни и не пройдет и половины суток после их пробуждения, как Наташа и Андрей — Вобла и Шуруп — расстанутся навсегда.
Разбудила их Валентина в одиннадцатом часу. Она долго звонила и, наконец, добилась своего — Наташа пошла открывать дверь. С Валентиной пришли ребятишки: Настя, Надюшка, Васька.
— Давай опохмеляться, — сказала Валентина, — хорош дрыхнуть. — Она подошла и села на кровать, несколько оттеснив Андрея от края постели к стене. — Прими сто грамм — полегчает.
— Не могу, — пробормотал Андрей, не отрывая головы от подушки. — Столько вчера выпил, что боюсь, печенка лопнет.
— Не лопнет, вставай, — не унималась Валентина. — Наташ, готовь на стол.
— Да съели уже все! — крикнула из кухни Наталья. — Да и пить не можем больше. Лучше Сашку опохмели.
— Перебьется. Сами выпьем. Неси рюмку сюда, я Андрея тут опохмелю. Выпьет, поднимется, про Наташу споет. Неси.
— Не надо! Не надо! — запротестовал Андрей. — Мне еще хуже будет.
— Не будет. Вставай.
Валентина наклонилась к Андрею и коснулась губами его лба. Тот отпрянул:
— Перестань, Наталья увидит.
— Боишься? — прошептала Валентина и поднялась.
— А вы что, ночью дрались? — спросила она громко, обращаясь больше к Наталье, чем к Андрею.
— Кто тебе сказал? — спросила Наташа.
— Валентина Петровна меня видела сейчас, спросила, правда ли, что у Андрея нет никаких документов. Я ей говорю: есть, почему бы им не быть. Ведь правда? А она, коммуняка старая, говорит: пойду к участковому — пусть придет, проверит. А она пойдет. Ей всюду враги народа мерещатся, как при Сталине. Смех!
Валентина засмеялась.
— Пусть проверяют, — сказал Андрей, — иди на кухню. Я оденусь.
Валя похлопала его нежно по щеке и вышла.
Андрей не стал пить ни водки, ни наливки, попросил чаю. Валентина попробовала было пригласить их к себе домой, но Андрей, сославшись на недомогание, снова лег в постель. Наталья прилегла на диван. Валентина включила телевизор, но, видя, что компанию никак не сколотить, собралась уходить. Перед уходом она вошла в спальню.
— Слушай, дядька, — сказала она Андрею, — купи дочке велосипед. Соседка моя продает за двадцатку. Новый, двухколесный, «Левушка» называется. Пошли, купишь.
— Ой, правда не могу, Валя, — заворочался на кровати Андрей. — Я дам денег, пусть Наташа сходит.
— Мама, мама, купи велосипед! Дядя Андрюша денег дает! — закричала Настя.
— Пойдем, Наташа, — позвала Валентина. — Я вечером приду, пусть хозяин ваш отдыхает.
Андрей ненадолго задремал и не слышал, как ушли Наталья с Валентиной и ребятишки. Впрочем, проспал он недолго, минут двадцать, а когда проснулся, сильно захотел пить. Он поднялся, налил себе на кухне из чайника еще не успевшего остыть чаю. С чашкой подошел к окну.