— А ты кто такой будешь? Коней что ли, пасешь? — спрашивает Даниил.
— А тебе на что?
— Как к княжескому дому пройти, покажешь?
— А-а-а… Тут близко, пришли уж, — говорит малый и встает с земли.
Все трое выходят на тропинку.
— Ты что, дворовый? — спрашивает Даниил.
— Не…
— А какой же? — интересуется Андрей.
— Никакой.
— А чего же тогда в траве валяешься? — спрашивает Даниил.
— Так… Я коней люблю, — вызывающе отвечает тот.
Некоторое время они идут молча.
— С мастерами я, — заявляет вдруг малый.
— С какими же ты мастерами? — спрашивает Андрей.
— Разные… Хоромы великому князю строили. Там и камнерезы, и плотники тоже.
— А ты, стало быть, отлыниваешь, — говорит Даниил.
— Да уж кончили все. Вчера кончили к ночи, а сегодня уж уходим. Князь утром приехал.
Они проходят мимо заросшего травой пожарища.
— Сгорело? — спрашивает Андрей у малого.
— Этой зимой спалили.
— Кто спалил?
— Воры, наверное, кто же еще? — не оглядываясь, отвечает мальчишка и рубит прутом крапиву, со всех сторон окружающую тропинку.
Сквозь обглоданные огнем ребра сгоревшего терема сияют белокаменные стены новых княжеских хором.
— Ну и красота! — восхищается Даниил.
Мальчишка впервые оглядывается на чернецов.
— А ты, Иван, чем помогал? — спрашивает Андрей.
— Камень тесать помогал. Не Иван я — Сергей…
— Красиво! Самому-то нравится? — спрашивает Андрей.
— Мне что ли?
— Ну да.
— Не…
— Почему?.. — удивляется Андрей.
Лицо Сергея расплывается в улыбке:
— Белое все. Его бы разрисовать как следует…
Вокруг хором неубранные щепа, известь, битый камень.
В тени высокого красного крыльца расположились мастера. Приводят себя в порядок: причесываются, надевают чистые рубахи.
На крутой лестнице Андрея и Даниила встречают двое дружинников, сидящие на верхней ступеньке.
— Вам что, отцы? — спрашивает один из них.
— Нам бы великого князя, — отвечает Даниил.
— Никого пускать не велено. Занят он.
— По делу мы. Иконы подновлять пришли.
— Не-е… Нам не надо. Нам Андрей Рублев да Даниил Черный иконы подновлять будут, — отмахивается дружинник.
— Подумаешь, Рублев!.. А кто такой Рублев? — говорит Даниил.
— Не знаешь Рублева, что ли?!
Андрей улыбается:
— Так это и есть Даниил, а я — Рублев.
Старший мастер водит великого князя по узким переходам с решетчатыми оконцами, по сводчатым залам. Сзади идет княжеский сотник. По сравнению со слепящим солнцем и белизной хором снаружи внутри почти темно.
— Ну, как тебе, Степан? — не оборачиваясь, спрашивает князь.
— Побогаче бы надо, — басит сотник, громыхая сапогами.
— Видишь, не нравится Степану, — говорит князь старшому.
— Будет побогаче, будет и покрасивше, — уверенно добавляет Степан, — не в монастыре живем.
— Мне твоих денег не жалко. Потолки нетрудно позолотить, — тихо и упрямо произносит старшой, — а вот сделать так, чтобы красиво было, — это потрудней…
— Да я в этом не понимаю ничего, — перебивает князь мастера, — ты вот с сотником говори, он человек знающий.
— По-моему, девицам что нужно? — терпеливо объясняет старшой. — Чтоб днем нескучно, а вечером нестрашно. Вот и делали мы стены повеселей, поприветливей.
— Ты княжеских девиц в одну кучу не вали со всеми! — возмущается Степан.
Они входят в широкую залу с расписанными сводами.
— Стольная палата! — громко объявляет мастер.
— Ну что, Степан? — спрашивает князь.
Сотник, звеня подковками по выложенному цветным камнем полу, обходит трапезную.
— Нет, — заявляет он решительно, — какому-нибудь боярышке удельному завалящему здесь жить в самый раз! Ты же — великий князь! К тебе и князья ездят и послы иностранные, а что они скажут на все это? Думаешь, там не понимают? Никакого, скажут, размаху. Видно, с хлеба на воду перебиваются!
— Полегче, полегче, — одергивает князь сотника.
— Конечно, может, это и красиво, но… — Степан качает головой, — но не для великого князя.
Мастер смотрит на него с улыбкой правого, но бессильного человека.
Андрей и Даниил в окружении мастеров идут вдоль ослепительно белых стен.
— А мы как раз в Звенигород собираемся, — улыбается коренастый мастеровой, — князь — младший брат великого — пригласил.
— Приезжал он тут, — вмешивается длинный мужик, — с братом мириться приезжал. Ходил все, ходил, усы кусал.