Эти малолетние скоты что-то орали мне в след, а мне плевать было, даже не обернулся.
Не жалею ни капли что так сделал, нисколько. Может, в других обстоя-тельствах я бы, конечно, все взвесил и оценил последствия, но тогда было не до этого, достали они меня все. А эти, подонки мелкие, - так им и надо. Сего-дня кот бродячий – кому он нужен? Завтра – кот домашний, так его хозяева -не люди и есть. Потом по бомжу – не человек и был. Потом просто по человеку – но ведь не убил же? А что потом – убьют если? Тоже – не человек был?
И так – до бесконечности.
Все это скотство от безнаказанности. Хотя, если честно, процесс кажется настолько необратимым, что уже ничем не помочь, да и не нуждаются они в помощи.
В помощи буду нуждаться я, когда они расскажут об этом своим родите-лям и друзьям. Это же местные дети, местных родителей, их все тут знают, они все хорошие и обижать их не рекомендуется. Ну, пошалили, пошутили. Они ведь поиграть хотели, а я обидел… да и плевать, на все плевать.
22
Минут двадцать минут простоял я на автобусной остановке. Вглядываясь в проход между домами, что выходил к дороге, я пытался среди сновавших по дороге машин увидеть идущую на остановку Настю.
Рассеянно разглядывал сломанный светофор, сначала я даже не заметил его, когда дорогу переходил. На нем заело желтый и он горел постоянно, а вот красный и зеленый перемигивались. А водители словно и не замечали этого, им по барабану какой там горит, пропустят, если надо.
Зашел за газетный ларек. Не прятался - просто дул ветерок, тонкий и хо-лодный такой, а голова только проходить начала, боялся, что опять заболит.
Настя, как и полагается, опоздала. Увидел ее издалека еще, когда она еще дорогу переходила. С сумкой, одетой через плечо и в темных очках, немного тревожно озираясь по сторонам, словно искала кого-то взглядом, или из-за сломанного светофора.
Подошла ко мне, поправляя волосы, растрепанные веселым весенним ветром.
- Никого не увидела? – спросил я вместо приветствия.
- Что? – мой вопрос будто вывел её из транса.
- Привет, - произнесла она, поправляя волосы, в голосе звучали напря-женные нотки. Как будто она с кем-то недавно поругалась.
Не стал я спрашивать из-за чего, и так погано было. Не стал я ничего и рассказывать про события на улице. Если надо - сама об этом заговорит, а тупая рисовка не по мне. Бесит меня это.
В ожидании автобуса мы немного поговорили, я спрашивал о кино, она же, медленно, но верно отступая за павильон, казалось, не слышала моих во-просов и как-то даже нарочито поглядывала по сторонам, будто ждала кого-то, кто вот-вот должен появиться. Потом разговор как-то совсем завял.
Отошел к газетному ларьку. Не нравилось мне, как она себя ведет, не-приятно. Что, уже и стоять рядом со мной стыдно?
Футбольных газет не было, хотел спросить у продавщицы насчет того, что бывает ли завоз вообще. Да и календарь надо было купить, сменить, а то и вправду 2008 год на дворе, что ли? Но не успел. Едва я наклонился к узкому окошечку, как подлетела пенсионерка, лет шестидесяти, едва не сбив меня с ног, сунула в проем окошка мелочь.
- Кроссворды дайте, без сдачи – рявкнула она впопыхах, положив свою толстую руку на прилавок, словно шлагбаум между мной и окошечком ларька.
На мое предложение быть поосторожней, она отреагировала просто убий-ственным взглядом своих плохо накрашенных старческих глаз и, мелькая зу-бами (некоторые были золотыми), начала говорить.
- Я на работу опаздываю, а если это не куплю - вообще работать не смогу, а вы мне не хамите, – лаконично ответила она с возмущенным видом и, за-брав свои гребаные кроссворды, ушла, не дождавшись ответа.
- Какая работа в воскресенье? – говорю.
Настя только улыбнулась, прищурив свои лисьи глазки, очки она сняла, как только подошла ко мне.
- Видала? – говорю. - Сюрреализм!
- Дай сигаретку, - говорит.
Дал. Хоть какое-то действие.
И опять - такая тоска пошла!
Уставился на светофор и смотрю.
- Ксюха надоела своими распашонками, - сказала Настя, выпустив дым.
А потом вдруг тоска отхлынула. Понял я. Говорила бы она тысячу лет, все равно бы слушал и не важно что.
- Мальчику – голубое, это понятно, классика, а правильно ли ее поймут, - передразнивала она Ксюшу. – Идиотка.
Взгляд её все равно изредка косился на дорогу.
«Действительно, не знаю, кто папа, - это нормально, но голубую распа-шонку ребенку! – действительно, вот беда!».
- А у тебя что - дети есть? – спросил я, без всякой задней мысли, даже в пошутить попытался.
- Что? – лицо Насти буквально потемнело, чего не мог скрыть даже то-нальный крем, – ты меня с детства знаешь, а если знаешь, что нет, зачем спрашиваешь?
- Почему Ксюша тебя об этом спрашивает? – говорю, никак не успоко-иться дураку, проклиная себя за бестактный вопрос, задевший ее. И опять тоскливо стало.
- Да просто так, - ответила Настя, обходя небольшую лужу, этот разговор ей не нравился.
- А…, просто так просто, – ответил я, желая сам свернуть со скользкой дороги. - Скоро там автобус?
«Абортами балуешься, детка, точно, зато и вопрос тебя задел» - подума-лось тогда мне, «у каждого есть скелеты в шкафу, точно, у каждого». Так про-тивна стала она мне. Соска.
- Все проблемы от того, что никому ничего не надо, – скорей шутливо, чем серьезно, сказал я, скорей себе под нос.
- Патетика, – также тихо и злобно выговорила Настя.
- Согласен, – ответил я и заткнулся.
Вот, если честно - меня поразило, что она знает такое слово - «патетика».
- Нравится? – говорит.
- Что?
- Ну, майка нравится? – говорит, недовольная такая.
«D&G - Дорого и Глупо», было написано на майке, а я как-то и не заметил. Просто написано было на самой груди. Хоть сто раз посмотри, не прочитаешь, взгляд весь уходит, да что я вам объясняю, сами все понимаете…
- Нормально, - а сам думаю - «пафос». - Потом в аптеку зайдем, ладно? – говорю, не подумав о двойном смысле такого высказывания. Просто у нас та-кая фигня - если говоришь с девушкой об аптеке, значит, речь по-любому должна идти о презервативах…
- Анальгина купить, - смущенно добавил я, как в оправдание.
- Зайдем, конечно, - ответила Настя. Как-то отлегло сразу, что она ничего другого не подумала, а может, просто не слушала о чем я говорю. - Вон, едет, - закончила она и направилась к подъезжавшему автобусу.