Свистящим шепотом Иван говорит что-то еще, но что — я уже не слышу.
15 марта, суббота.
Идет урок литературы. Вдруг — шлеп! — на парту записка!
«Есть одно гениальное предложение. Чур, только секрет! На перемене расскажу. Борис».
Складываю записку, а через плечо Максим заглядывает (мы с ним соседи по парте):
— Тоже писульки от девчонок?
— Не-ет, — отвечаю. — Парень один пишет.
— Врешь? — не отстает Максим.
— Ей-ей, не вру! — Вижу по глазам — не верит Максимка. Взял и сказал: — От Борьки, доволен?
Максим сразу поджимает губы и отворачивается. Они теперь с Борисом, после того случая, не разговаривают.
Но вот и звонок. Борис ждал меня уже в коридоре. Взял за руку и повел в самый конец, к запасному выходу — там было сумрачно и пусто.
— Хочешь, старик, повеселиться? — с таинственным видом начинает Борис, потирая руки. — Такой подвернулся случай!
Молча жду, что он дальше скажет. А Борька наваливается мне на плечо и шепчет, как заговорщик:
— Укатили в Самарск мои благоверные. И вернутся лишь завтра вечером... Смекаешь? Прекрасный случай устроить маленькую домашнюю вечеринку. Примешь участие?
— А что мы будем делать?
— Мало ли что! Потанцуем, послушаем пластинки... у нас всяких полно!
— Еще кто будет?
— Девочки — Нелька с подругой. Помнишь Нельку? Она в прошлом году бросила школу.
— Помню. — Я помолчал. — А если одним... без девчонок?
— Чудик! — Борька смеется. — Ну что за вечеринка без девчонок? Да ты не бойся, не съедят же они тебя! Приходи, Андрей, часиков в восемь. Идет?
Мне не хотелось идти к Борису на эту его вечеринку, но он не отставал до тех пор, пока я не согласился.
«Ну ладно, схожу, — думал я по дороге домой. — Пожалуй, не мешает немного встряхнуться».
Когда вечером собрался к Извинилкину, маме сказал, что иду помогать товарищу чинить радиоприемник. (Почему-то язык не повернулся сказать про вечеринку.)
17 марта, понедельник.
Вчера не брал в руки дневник. И весь этот день до того было противно на душе, словно мне туда наплевали. А виной всему эта проклятая вечеринка. И зачем я, дурак, туда сунулся?
Расскажу все по порядку, хотя вспоминать об этом тошно.
К Борису пришел ровно в восемь. Едва постучал в дверь парадного, как ее тотчас открыли. Борька потащил меня в прихожую, от него несло одеколоном. Не люблю, когда мальчишки одеколонятся! По дороге Борька шепнул:
— Учти, твой объект — Нелька, а мой — Сима, ее приятельница. Договорились?
— А зачем она мне... Нелька? — начал было я, но Борька перебил:
— Ну что тебе стоит... ну, чуть так за ней поухаживать? Вот увидишь сейчас, какая она стала... Пожалуйста, только не будь букой!.. Раздевайся, вешай сюда.
В комнате, куда меня провел Борис, горела люстра, а на столе... ну, точно праздник какой-то собирались отмечать! Тарелки с разными закусками, конфеты и даже... две бутылки. Одна с красным вином, а вторая с водкой. И за этим праздничным столом уже сидели расфуфыренные Нелька и ее подруга — такая же полная девчонка, и тоже, как и Нелька, завитая и накрашенная.
— Андрюша, приветик! — закричала Нелька, вставая из-за стола. Можно было подумать, что мы с ней не видались всего лишь день или два, никак не больше. Все так же радушно и весело Нелька продолжала: — Знакомься — моя закадычная, моя верная подружка Симона! На одном фронте с ней потеем. На фронте нарпита.