Однажды Андрюша вышел на улицу и увидел на берегу расположенного неподалеку пруда одного из непременных участников ребячьих забав. Мальчик стоял спиной к нему, берег пруда в этом месте был довольно высокий и крутой. Совершенно неожиданно Андрюше пришла в голову мысль подшутить над приятелем, столкнув его в воду: дело было летом, погода стояла жаркая, плавал приятель хорошо, так что утонуть никак не мог, а посмеяться можно вдоволь. Однако при осуществлении этого замысла произошло совершенно неожиданное: мальчик оказался расторопным и, заслышав, что кто-то подбегает сзади, ловко увернулся, и Андрей, не успев затормозить, сам оказался в пруду. Плавать он не умел, глубина пруда в том месте была порядочная, и быть бы беде, если бы неподалеку не оказались женщины, полоскавшие белье. Они и вытащили незадачливого шутника. Вид у него, конечно, был плачевный: барский костюмчик обвис, с него ручьями текла вода, ботинки тоже были полны воды и хлюпали. Женщины, сочувствуя мальчику и зная суровый характер матери, посоветовали Андрюше послать кого-нибудь за сухой одеждой, переодеться и уже в таком виде явиться домой. Андрей не преминул воcпользоваться советом, но скрыть от матери происшествие не удалось. Девочка, случайно оказавшаяся в это время на улице, все видела, тотчас же помчалась в дом и рассказала о случившемся. Мать, которой тогда нездоровилось, лежала в постели, но по обрывкам рассказа девочки догадалась: что-то случилось с сыном — и вынудила женщин рассказать всю правду. Когда Андрей вернулся домой, Мавра Степановна, уже пережившая страх и испытывавшая теперь только досаду и гнев, решила его наказать. Были уже приготовлены розги. Однако на этот раз мальчику удалось просьбами и слезами разжалобить мать, и она сменила гнев на милость. Впрочем, в порядке возмещения отмеченной порки Андрею пришлось несколько дней отсидеть дома и усиленно заниматься уроками.
В другой раз Андрюшу подвело желание подражать взрослым, попытка показать, что он тоже не лыком шит и может обращаться с орудиями труда не хуже мастеровых. Вышел он как-то со двора с топориком в руках (был у него такой, сделанный специально для детских рук). А тут плотники недалеко рубили сруб. Посмотрел Андрюша на их работу, и показалось ему, что ничего хитрого в ней нет: тюкают себе мужики и тюкают. Хотел было к ним пристроиться, да они сидят на бревнах высоко от земли, не так просто туда взобраться. Еще упадешь — сделаешься посмешищем для людей. Оглянулся по сторонам, видит рядом обрубок бревна валяется. Вот, думает, хорошо, начну-ка я его отесывать. Сказано — сделано. Смотрит Андрюша на плотников и сам старается делать как они. Вроде получается. И щепки в сторону летят, только помельче. Охватил Андрюшу трудовой азарт, начал топором посмелее махать. Тут-то вот и случилась беда: не вошел топор в бревно, а скользнул по нему и врезался в правую ногу. Прорубив башмак, он нанес порядочную рану. Увидев это, Андрей сильно перепугался, не столько того, что рана нанесет какой-то вред его здоровью, сколько того, что о происшествии узнает мать и крепко накажет его за баловство. Не долго думая, схватил он с дороги комок грязи и замазал повреждение в ботинке, а заодно и рану на ноге. Замаскировав таким образом следы своего проступка, отправился наш герой домой. Однако дорогой корка грязи отвалилась и кровь снова стала пробиваться сквозь ботинок. Пришлось еще раз повторить операцию. Чтобы никто не видел, зашел на огород, да и земля там помягче. После этого вошел в дом, принялся за занятия и сидел над книгами до самого вечера. Дольше скрывать было нельзя, поскольку пришлось иметь дело со слугой, который его одевал и раздевал. Андрей открыл ему свою тайну, взяв предварительно клятву о неразглашении. Слуга помог ему снять башмак и чулок. К их удивлению, это произошло довольно легко, так как нога вовсе не распухла, чего они ожидали. Еще больше удивились они, глядя на рану. Хотя она и была большой и глубокой, но середина ее уже затянулась каким-то новым образованием. Припоминая свои прежние раны, Андрюша сразу заметил разницу и немедленно приписал эффект действию земли: «...заметив сие тогда ж, начал я в последующее время пробовать лечить всякие раны землею, то увидел и через бесчисленные опыты над собою и над другими удостоверился, что земля залечивает все свежие раны лучше и скорее всех пластырей на свете, а нужно только, чтобы она была не сухая, а смоченная и смятая наподобие теста» [5 Там же. Стб. 174.].
На следующее утро Андрей надел башмаки и попробовал ходить. Чувствовалась небольшая боль, что вынуждало слегка прихрамывать. Боясь, что мать заметит хромоту и по своему обыкновению допытается до причины, мальчик решил не рисковать и сидел, не сходя с места, над книгами два дня. Это показалось матери подозрительным, и на третий день она спросила сына, откуда у него такая прилежность к занятиям и почему он, несмотря на хорошую погоду, не выходит гулять. Ссылка Андрея на то, что в результате длительных прогулок он забыл многое из усвоенного и теперь хочет наверстать, понравилась матери, но тем не менее она настаивала на необходимости бывать на свежем воздухе.