Выбрать главу

— Чего болтаешься тут? Вот сейчас выйду — направлю!..

Андрейка связываться с ней не стал и вошел в музей.

У самой двери за маленьким столиком сидела какая-то женщина. Она спросила:

— Тебе чего, мальчик? Музей закрыт…

— Я не смотреть… — растерялся Андрейка. — Я насчет мамонтового зуба…

Женщина пристально на него посмотрела, потом крикнула в соседнюю комнату:

— Андрей Ильич! Тут опять пришел мальчик насчет мамонтова зуба!..

— Тот самый? — отозвался невидимый Андрей Ильич.

— Нет, другой… Очевидно, существует целая компания владельцев!..

Вышел пожилой дядька самой обыкновенной внешности и, насмешливо оглядев Андрейку, спросил:

— Ну? Значит, еще один претендент? Сколько же вас всех, пайщиков?

— Каких пайщиков? — не понимал Андрейка. — Я не пайщик… Я — который зуб нашел… Около Шапкина.

— Это как раз я и имеют в виду, — кивнул дядька. — Послушай, мальчик, неужели трудно понять: музей не имеет средств, он содержится на общественных началах. Все экспонаты переданы нам безвозмездно. И только ваш товарищ ничего признавать не желает… Пишет жалобы, называет жуликами…

Андрейка растерялся, прямо остолбенел, не знал, что сказать.

А дядька взял его под руку и повел по музею, показывая то на одну вещь, то на другую:

— Вот старинная ваза, очень ценная. Передала одна пожилая учительница… Вот шлем, кольчуга — выкопал тракторист из села Матрена и принес нам…

Но Андрейка ничего не видел, а старался высвободить руку и бормотал:

— Подождите, дядь… Я хочу… Я не при чем… Я только… Он не имел права! Это — общий зуб!.. Вместе находили… Он только отвозил…

Наконец дядька понял, что Андрейка не виноват, и попросил:

— Объясните, пожалуйста, своему товарищу, может, он вас послушает…

— Я ему объясню!.. Я объясню!.. — шипел Андрейка, не зная куда деваться от стыда. Он выскочил из музея с таким видом, что продавщица из стеклянного киоска даже удивилась:

— Эй, шалтай! Влетело тебе? Так и надо!..

От расстройства и злобы на Сенечку Андрейка не заметил, как прошел мимо автобусной станции и сгоряча отмахал целую остановку, чуть пешком не дошел до самого Шапкина!..

А там он прямиком направился к Сенечке.

Сенечка, видно, сообразил, что его разоблачили, и на улицу для разговора не вышел, а высунулся в окно.

— Ты деньги у них требовал?! — с ходу обрушился на него Андрейка.

— А как же! — ни капельки не смутился Сенечка. — Полагается! Пускай не зажимают…

— Чего тебе налагается?

— А что Читака рассказывал? Тому мальчишке миллион причитался…

— Заграница тебе тут? — бесновался под окном Андрейка. — Миллион ему подавай! Миллионер какой!

— Не обязательно миллион… Можно и поменьше… да хоть сколько-нибудь!..

— А если у них нет?..

— Найду-ут! — нахально ухмыльнулся Сенечка. — Не может быть, чтоб не было… Не обедняют небось!.. Или пускай дают что-нибудь на обмен!..

— Ты нас всех осрамил!..

Но Сенечку ничем не проймешь:

— Вас не касается… Мой зуб, я нашел, отвез…

— Все находили! Я первый нашел!..

— Нашел, да выбросил! Что — нет? А я поднял! Должен получить вознаграждение… у нас всякий труд оплачивается… дураков нет!..

— Жила! Кулацкая морда! — махал кулаками Андрейка. — Спекулянт! Дать тебе…

— Ты не особо… — надулся Сенечка. — Ишь, размахался! Иди к своему дому да махай! Испугал… Завидки берут?

За Сенечкиной спиной появился его старший брат — хулиганистый Васька — и погрозил Андрейке кулаком… Пришлось уйти. А Сенечка из окна еще и дразнился:

— Зло берет — кишки дерет! Зло берет — кишки дерет!..

Когда ребята узнали о позорных поступках Сенечки, они тоже расстроились.

— Ну и крохобор! — удивился Алеха. — Не знали, что он такой!..

— А я знал! — заявил Моська. — Весной мы нашли сухую змеиную кожу… Он, вернее, нашел!.. Из нее змея выползла, а она сухая, лежит, как целая!.. Мне такая кожа нужна… Я говорю: дай… Он начал жаться, вилять, как змей: то отдаст, то обратно возьмет…

— А мне он вчера дал шесть слив… — припомнил Алеха.

— Притворился! — объяснил Андрейка. — А теперь все выяснилось…

— Больше не будем с барыгой таким водиться! — решил Моська.

— Кто что у него брал, нужно обратно отдать, чтоб не связываться! — предложил Андрейка. — Рассчитаемся и больше знать его не знаем, будто тут вовсе никаких Сенечек не живет!..