Шла весна тысяча девятьсот сорок второго года. По всей Белоруссии лютовали фашисты, пытаясь установить «новый порядок», сея повсюду смерть и разрушения.
Горели деревни, подожженные грабителями и насильниками в мундирах мышиного цвета. Уничтожались огнем и мечом мирные жители. Живыми бросали их в огонь, сжигали на кострах, распинали на крестах за непокорность и для устрашения всех тех, кто не покорялся новой власти.
Топор палача высоко поднялся над всем нашим краем, над городским и деревенским людом. Такой беды народ наш не переживал еще никогда за всю свою историю. И чтобы снова стать свободным и счастливым, каким он был до злого июньского дня, белорусский народ брал в руки оружие и поднимался на священную борьбу.
Во все уголки нашей родной земли доходил величественный и спокойный, уверенный и ободряющий голос великой партии. Этот голос каждое утро будил Беларусь призывом: «К оружию, белорусский народ! Наше дело правое. Победа будет за нами!»
Оживали белорусские пущи и леса, грозным шумом наполнялись их неоглядные просторы. Люди покидали свои дома, тепло родных очагов и переселялись в лесные дебри, обживались в шалашах и землянках, день за днем закаляясь в смертельной борьбе с врагами.
Грянул гром всенародного гнева! Знаменосными стали для всего белорусского народа слова Янки Купалы:
То в одном, то в другом месте партизаны становились полными хозяевами своей земли. Были восстановлены органы Советской власти во многих районах, там действовала всенародная оборона. В своих сводках и на картах сами гитлеровские генералы обозначали эти территории партизанскими. Такие карты теперь можно увидеть в музее.
В очень многие районы фашисты и носа показать не смели, на горьком опыте убедившись, что там их встречает только смерть от рук вооруженного народа.
Уничтожая врага на дорогах и в лесах, в деревнях и городах, партизаны быстро вооружались. Укреплялись связи между лесами и городами. Оружие получали через городские подпольные организации. Да и по воздуху с Большой земли регулярно начали поступать и винтовки, и автоматы, и пулеметы с боеприпасами, продовольствие и медикаменты.
В боях с оккупантами были захвачены танки и танкетки. Нашлись и свои водители, и боеприпасы. Создавалась партизанская артиллерия: ведь при разгроме фашистских гарнизонов гитлеровцы нередко не успевали даже взорвать орудия. На захваченных складах хватало снарядов к пушкам, а боевыми артиллеристами становились многие, даже старые наводчики первой империалистической войны; были и молодые артиллеристы, из тех, кто в первые месяцы войны попал в плен к немцам, а после побега нашел свое место в рядах народных мстителей.
...К этому времени отряд Мартына Лобанова вырос в несколько раз и превратился в партизанскую бригаду. Прежние командиры подразделений, и в первую очередь Яким Михальков, стали командовать отрядами и самостоятельно проводили многие боевые операции.
Но сам Мартын до сих пор не мог забыть о Каменке. С нею у него были связаны тяжелые воспоминания.
Не мог он забыть и Зинаиду Антоновну. Основываясь на точных данных, которые принесла тогда из разведки учительница, рота Михалькова на следующее же утро пошла на штурм каменского гарнизона. Зинаида Антоновна не пожелала остаться в лагере. Вместе со своими боевыми друзьями она бросилась в бой и... погибла от шальной пули отстреливавшегося врага.
Хитрому Краузе удалось, однако, бежать, остальные же гитлеровцы и несколько полицаев, оказавших сопротивление, были перебиты все до одного. Гарнизон был разгромлен.
Много боевых трофеев насчитал тогда Михальков. Но успех операции не принес радости: рота понесла большие потери. А когда Михальков узнал, что комендант Каменки Краузе остался в живых, совсем расстроился. Избежал кары палач!
И еще одно известие встревожило Михалькова и Мартына Лобанова: за день до разгрома гарнизона Краузе отослал в Липень, к окружному коменданту, Андрейку и его бабушку Василису.
...Мартын и теперь все время думал об Андрейке. После смерти Зинаиды Антоновны он решил усыновить мальчика и всю свою жизнь заботиться о его судьбе.
Как-то, вызвав к себе нового начальника штаба — прежний, маленький и кучерявый армеец, тяжело заболел, — Мартын завел разговор о предстоящей сложной операции.
— Вы имеете в виду липенский гарнизон? — спросил Сергей Жаркевич (так звали нового начальника штаба бригады).