А вокруг лежала нерушимая тишина: цветущий островок луга, заболоченный кустарник, редкий лесок, поляна. Андрейка внимательно пригляделся к незнакомой местности и похолодел:
«Заблудился! Куда идти?»
Он даже растерялся. Было такое чувство, будто он один-одинешенек на свете и нет для него ни спасения, ни хотя бы сочувствия. Несколько минут не решался тронуться с места.
«Надо держаться поближе к реке, не отрываться от кустарника»,— подумал он. На душе сразу стало спокойнее.
Миновав усеянный кочками луг, Андрейка пошел кустами, где воды оказалось гораздо больше, чем на лугу. Несмотря на это, он шел все быстрей и быстрей.
Время шло уже к полудню. Вот уже видно извилистое зеркало реки. Река обрадовала мальчика, как появление верного друга: теперь-то он знал, куда идти.
Обогнув особенно топкий участок, Андрейка хотел бежать.
Вдруг из-за кустов, словно с неба свалился, вырос человек — высокий, с черной бородой, с охотничьей сумкой на боку и ружьем за плечами. От неожиданности Андрейка до того испугался, что не мог двинуться с места. А человек, заметив его, и сам насторожился, уставился на мальчика своими большими, цепкими глазами.
— Откуда, хлопче? — не то с затаенной угрозой, не то с безразличным любопытством спросил он.
Андрейка уже опомнился, чуточку посмелел:
— Из Каменки, из своей деревни...
— Чей же ты там будешь?
Мальчик не знал фамилии бабушки и потому растерялся: ведь сам-то он не здешний. Человек почувствовал это, подозрительно оглядел Андрейку с ног до головы:
— Забыл, что ли? — нахмурился он.
Андрейка начал объяснять:
— Я у бабушки своей живу, ее дом на краю села, недалеко от школы, там, где большой колодец и толстая обгоревшая липа. А зовут бабушку Василиса...
— «Василиса»! — передразнил человек с бородой.— А здесь чего шляешься?
Этого Андрейка уже не ожидал и не нашелся сразу, что ответить незнакомцу. Но и молчать нельзя было, и мальчик сам решился спросить:
— А вы кто такой будете, дяденька?
— Кто я, тебе знать не обязательно. — Человек усмехнулся: — Ишь ты, какой племянник нашелся! А вот тебя задержать и отвести куда следует придется.
— За что? — обиженным голосом спросил Андрейка.
— А там узнаешь.
— Где это «там»? — Мальчик смотрел на незнакомца, а сам думал: «Может, он свой, партизан?»
— Там... Где все люди...—уклонился незнакомец от ответа.
— Какие люди? — с детской наивностью спросил мальчик.
Но странный человек ничего не ответил ему.
Где это «там», для Андрейки было загадкой. И такая тоска вдруг взяла его, что хоть плачь. Только увидав, что незнакомец направляется в нужную самому Андрейке сторону, мальчик немного успокоился и послушно пошел за ним.
Не прошли они и трехсот шагов, как незнакомец круто повернул от реки к полю, видневшемуся сквозь негустой кустарник. Река же была в это время для Андрейки путеводной звездой, указывавшей дорогу к дядьке Мартыну. Отойти от нее, потерять из глаз нельзя. И мальчик, поняв это, начал обдумывать, как поступить дальше. Он опять завел разговор с человеком с черной бородой.
— Как вас зовут, дяденька? — будто из простого любопытства, спросил он.
— А тебе зачем?
— Хочу поговорить с вами,— начал хитрить Андрейка,— а даже имени вашего не знаю...
— Ишь ты! Поговорить захотел... О чем же нам с тобой говорить? — не глядя на Андрейку, произнес тот, дотрагиваясь всей пятерней до своей черной бороды.
— Вы же охотник... Много знаете про зверей...
— Смотря про каких,— посмотрел тот с высоты своего роста на мальчика.
Андрейка уже понял, что угодил в руки нехорошего человека, который просто так ни за что его не отпустит. И тогда, если незнакомец надолго задержит его или поведет назад в деревню, может случиться непоправимое. Что будет с мамой? Что будет с дядькой Мартыном? Отгоняя от себя мрачные мысли и опасения, Андрейка опять спросил:
— Я говорю о тех зверях, что в лесах водятся...
Незнакомец еще раз окинул парнишку взглядом и лениво процедил сквозь зубы:
— Не из той ли ты породы?..
Андрейка опешил, но виду не подал, притворившись, что слова охотника принимает за шутку. С самым невинным видом он опять спросил, чтобы оттянуть время и успеть дойти до кустарника.
— Птиц вы, наверно, хорошо знаете, дяденька...— Андрейка запнулся. Ему хотелось назвать «охотника» по имени, но он же не знал, как его зовут.