— Опять за деньгами? — строго спросил Рудак, не сводя глаз с сына.
Смотрел на Михася и дядька Мартын. Хлопец не мог не заметить любопытства в его глазах, не мог не понять по его лицу, что и он догадывается о причине прихода.
Надо было как-то выкручиваться, и вместо подготовленной фразы: «В школе новые тетради продают»— Михась с трудом произнес:
— Мне деньги не нужны...
— Так говори, что нужно, а то у меня дела...— чуть спокойнее сказал Рудак.
Но Михась окончательно растерялся. Он был бы рад выскочить из кабинета, но на него смотрели двое — отец и Мартын — и ждали ответа.
— Ну, просто так, — промямлил он и подался к двери. Щеки и уши его горели, и над верхней губой выступили капельки пота.
— После заседания пойду в школу... Дома поговорим,— отрывисто сказал Рудак и наклонился над письменным столом, тем самым позволяя сыну уйти.
Михась спиною открыл дверь, но не рассчитал, зацепился ногой за порог и грохнулся на пол.
Кто-то подхватил его и поставил на ноги.
Василь Голенчик уже которую неделю жил в Минске. Работал он в том же учреждении, что и до войны.
Не получалось только никак с квартирой. В прежнюю, довоенную, ему самому не хотелось возвращаться, хотя право на нее как демобилизованный воин имел. Квартира напоминала бы ему прошлое, жену, сына... А кроме того, в ней жил теперь инвалид с семьей, и выселять их не хотелось. И Голенчик удовлетворился словом министра, пообещавшего квартиру в новом доме, где уже ведутся отделочные работы.
По служебным делам Голенчик часто выезжал в районы. Побывал он и в Смолянах. Несколько дней провел в поездках с новым секретарем райкома партии по торфозаводам района. Как специалист он особенно интересовался машинами, их работой, организацией труда.
И не знал Василь, представить себе не мог, что в этих самых Смолянах в семье дядьки Мартына живет его сын, Андрейка. Не знал он, конечно, и то, что теперь Мартына перевели в Минск и вместе со всей семьей туда переехал и его Андрейка.
Заслуженным человеком пришел Голенчик с войны: с шестью наградами, в звании майора. Получил высокий пост в министерстве.
На руках у Василя Голенчика уже была справка из партизанского штаба о том, что его жена Зинаида Антоновна погибла в бою. Из деревни, где жила мать жены, бабушка Василиса, ответили, что старушка недавно умерла. Имени сына в этих документах не значилось. Василь не догадался сходить в Верховный Совет и посмотреть там списки награжденных. Голенчик не мог даже представить себе, что его Андрейка, которого он помнит маленьким мальчиком, окажется в таких важных списках.
...Вот уже и квартира есть. Ладная комната со всеми удобствами — кухней, кладовочкой, коридорчиком. Совсем отдельная. Но Василю она не совсем нравилась. Лучше бы жить с хорошими соседями, жить среди людей. Может, не так было бы тоскливо.
В первый день в этой квартире Василь не находил себе места. То и дело передвигал вещи с места на место, заглядывал на кухню, будто надеясь найти там кого-то.
А вокруг стояла тягостная тишина.
Он знал, что тоска, как и все в жизни, со временем проходит и даже уступает место радости. Но горевал Василь сильно. Забывал он о своем горе только на работе или за книгой. И поэтому работал и читал очень много. Особенно захватывали его книги о рациональном использовании машин в торфяном хозяйстве. Он думал о том, что надо сделать, чтобы эта техника стала для людей хорошим, надежным помощником.
Жизнь Василия сложилась просто. Он окончил семилетку в деревне Терешки, на Витебщине, где жил вместе с родителями и работал в сельском хозяйстве. Потом поступил в техникум, готовивший специалистов для торфяной промышленности. Спустя три года он уже ежемесячно высылал родителям деньги, так как получал неплохую зарплату и жил в достатке.
Его уважали как хорошего работника и все время выбирали на руководящую работу. Вначале по комсомольской линии, а потом и по партийной. Вскоре стал он инструктором горкома партии в промышленном отделе. Тогда и познакомился Василь с Зинаидой Антоновной, работавшей учительницей.
А еще через два-три года, накануне Отечественной войны, Василя Голенчика перевели в Минск, в один из наркоматов В столицу они переехали уже втроем: он, Зинаида Антоновна и их маленький сын Андрейка.
Отсюда, из Минска, пошел он на войну. Уже за Борисовом пришлось принять участие в боях с противником. Лютые, ожесточенные шли тогда бои. Но Василю, служившему в артиллерии, повезло: он выходил из схваток с гитлеровцами невредимым. За все трудные дни отступления его лишь однажды легко ранило. Во время зимних боев под Москвой ранило второй раз. Пролежал в госпитале месяц. А потом опять фронт и походы.