Гайдуки на битву скачут!
Я не трус, я не таков,
Но боюсь я гайдуков!
Шкуру чтоб спасти мою,
Превратился я в свинью
И решил бежать подале,
Но они меня поймали
И на медленном огне
Всю сожгли щетину мне!
Ну, разделали, понятно,
Очень было неприятно —
Согласитесь вы со мной —
Быть свиною отбивной
Вихрю Черному, — постыдно!
Гайдуки не знали, видно,
Что едят меня, пока
До последнего куска
Не умяли… Только в ночь
Я сумел смотаться прочь, —
Из Чубэрова желудка
Вылез… То-то стало жутко.
Глянул в воду: вижу вдруг,
Черт возьми, ведь я — гайдук!
Как же вихрем стать мне снова?»
«Нет уж, мы хотим иного:
Сыты мы твоей наукой.
Знаем хитрость мы твою.
Превратись-ка ты в свинью,
Да чуток, браток, похрюкай!»
Шутки, песни, смех звучит —
Бой великий предстоит.
Пред сраженьем — лучше всех
Остальных занятий — смех!
И сказал гайдук седой:
«Парень совладал с бедой,
Песни парня — просто клад!
Звук его волшебных песен
И всесилен, и чудесен,—
Я сказать об этом рад!
Это верная примета:
Он — счастливец! Верно это,
Как и то, что я гайдук.
Вихрю Черному — каюк!»
Фэт-Фрумос к тому добавил:
«Парень, ты себя прославил,
Но гордиться погоди:
Бой великий впереди!
К Вихрю Черному иди
И злодея разбуди,
Ибо он, коль крепко спит,
Обращается в гранит,
Он прочней стены железной,
С ним сражаться бесполезно.
Не сразиться с ним, поганым,
Ни мечом, ни буздуганом,—
Коль разбудишь — развлеки,
И позлить его не худо,—
Пусть ослабнет он, покуда
Подберутся гайдуки.
Будет стоить нам труда
Подойти к нему: орда
Самой пакостной породы
Стережет в тот замок входы!
Так что, парень, не зевай
Да игры не прерывай.
Флуер твой — оружье наше:
Ты играй всё лучше, краше,
Негодяя разозли,
А иначе — в ком земли
Иль в бесчувственный гранит
Он тебя оборотит!
И еще послушай речь:
Флуер должен ты беречь,
Только мне отдашь его:
В замке всюду колдовство!»
Тут же сокол по порядку
К Фэт-Фрумосу на перчатку
Опустился с высоты,—
«Андриеш, потрогай ты
Соколиное крыло:
Коль придется тяжело,
Вспомни сокола, и с ним
Станешь ты непобедим!»
Вышел Чубзр с речью строгой:
«Парень, буздуган потрогай,
Будь неколебим, как сталь,
И врага язви и жаль!»
Напоследок Фэт-Фрумос
Тихо-тихо произнес:
«Не теряй рассудка, друг!
Помни — ты теперь гайдук,
У тебя отныне есть
Наша воинская честь,
Береги ее всечасно,
Ибо цель твоя прекрасна.
Песню прихвати с собой
И ступай на грозный бой!»
Так иди, пастух, гляди —
Ждет победа впереди!
Но сильны еще враги,
Не разбит волшебник лютый;
Ликованье сбереги
До решающей минуты!
Вот гранитная стена
До небес вознесена.
На чудовищной скале
Виден в сумеречной мгле
Замок семибашенный,
Тучами украшенный.
Андриеш неутомимый,
Нетерпением гонимый,
По колючим граням скал
Подыматься в гору стал.
Он измучился, устал
И ладони ободрал,
Так что выступила кровь,
Но Пэкалу вспомнил вновь —
Весело захохотал,
Продолжая вверх ползти
По опасному пути.
Трижды синий полог ночи
Навевал желанный сон…
Оглушен и ослеплен,
Андриеш со всех сторон
Темной бездной окружен, —
Удержаться нету мочи!
Но, вцепясь в гранитный склон,
Про себя промолвил он:
— Я найду конец бесславный,
Стоит мне на миг заснуть.
Неужели долгий путь
К заповедной цели главной,
Подвиги, тяжелый труд
Бесполезно пропадут?
Кто ж вернет свободу ныне
Ждущим годы и века
В семибашенной твердыне
Появленья пастушка?
Пусть задача нелегка,
Нет, не отступлю, пока
Сердце бьется у меня,—
Берегись, коварный враг!..
Силы Андриеш напряг,
Пристально взглянул во мрак
И увидел свет багряный,
Два сияющих огня.
Это были очи Джаны,
Зоревой лучистый взор,