Буквально спустя пять минут дверь кабинета открылась, и внутрь не торопясь вошел её вчерашний любовник в привычном образе Дарьи Гремицкой. Девушка невольно сглотнула, чувствуя нарастающее напряжение.
«Это Даша. Все та же Даша», - мысленно убеждала она себя, но самогипноз почему-то не срабатывал. Перед мысленным взором вновь и вновь вставали образы проведенной ночи и последующего за ним дня. И воспринимать Данилу даже в платье, как раньше уже не получалось. Стыдно признаться, но теперь его образ стал этакой необходимой частью повседневного косплея и лишь разжигал воображение, рисуя в сознании эротические картинки того, что скрывалось под широкой юбкой.
- Привет, - наконец, заметив девушку, поздоровался Гремицкий. – Ты сегодня непривычно рано, - тепло улыбнулся он.
- Мм, да. Проснулась еще до будильника, - скомкано ответила Лина. – И решила, что валяться дольше не стоит.
- Понятно, - протянул он, прикрыв за собой входную дверь.
Подошел к столу и, упершись в него ладонями, нагнулся ближе к её лицу, обдав свежим дыханием.
- Ты подаришь мне утренний поцелуй? – задал Даня неожиданный вопрос.
- Да, - ни на мгновение не задумываясь, ответила Элеонора.
И, прежде чем, девушка смогла осознать собственный ответ, Даня накрыл её губы своими, заставив Лину задохнуться от накативших ощущений. И только она начала распаляться, входя во вкус, как он быстро отстранился, делая шаг назад и начиная оправлять юбку.
- На этом лучше остановиться, - пробормотал Гремицкий, - иначе по нехарактерному для девушек бугру спереди, Вера может догадаться, что я не совсем принадлежу к женскому полу, - немного нервно хихикнул «парень».
И, словно коллега услышала, что говорят о ней, потому как буквально через минуту дверь распахнулась, громко ударившись о стену, представляя всеобщему вниманию Веру Валентиновну Нестерову.
- Не доброго всем утра! - хмуро поприветствовала она с порога. – У меня сегодня ужасное начало дня. Мой кот ночью нассал в мои любимые тапочки, а я, конечно, по закону подлости утром их надела. Но на этом мои злоключения только начинаются, - продолжала, не обращая ни малейшего внимания на пару своих весьма смущённых коллег, вещать девушка. – За завтраком я умудрилась разлить свежесваренный кофе, благодаря чему осталась не только без тонизирующего напитка, без которого просто не могу проснуться, но и получила легкий ожог, - показала покрасневшую руку Вера. – Когда на остановке меня окатил из грязной лужи проезжающий мимо грузовик, я даже не удивилась. Хорошо, что я оставила на работе запасные вещи, хотя не удивлюсь, если их внезапно погрызли мыши.
- У нас нет мышей, - вставил слово Гремицкий, усевшись на свое рабочее место.
- А я не удивлюсь, если они у нас вдруг завелись! - громко сообщила Нестерова, уединившись в закутке, где они обедали и переодевались в холодное время года.
Обменявшись друг с другом заговорщицкими взглядами, Лина с Даней едва сдерживались, чтобы не рассмеяться, но не над своей пострадавшей за утро подругой, а в целом над ситуацией в которую попали. До Элеоноры вдруг дошло, что Гремицкий разговаривает привычным для прежней Даши голосом. Жестом указав на горло, девушка вопросительно на него воззрилась, он уловил её взгляд, сообразив, о чем речь, улыбнулся.
- Попрактиковался вчера вечером менять тембр и вуаля, - негромко проговорил Данила, понизив тон голоса и сделав его мужским.
- Ого! – искренне восхитилась Элеонора. – Ничего себе!
Он развел руками, мол, и так бывает.
* * *
- Вот! – протянул отцу тонкую папку Данила. – Как ты и просил полная выкладка с моими комментариями на каждого из коллег в отделе.
Открыв её, Лев Николаевич беглым профессиональным взглядом пробежал по распечатанным строкам документа, закрыв, отложил на угол стола.
- Спасибо. Чуть позже я ознакомлюсь подробнее, - кивнул одобрительно мужчина. – Кстати, я созвонился со Зверевым, и он был чрезвычайно доволен проявленной тобою инициативой, поэтому ждёт тебя в четверг в десять утра на приём, - проинформировал Гремицкий сына. – Само собой, на этот день от работы я тебя освобождаю.