Выбрать главу

- Ах, Линочка, - всхлипнула Раиса. – Спасибо за твои добрые слова, девочка.

- Не стоит благодарить. Я сказала правду, - серьёзно проговорила Лина, однако, у самой глаза были на мокром месте.

Раиса отставила бокал с вином, который, даже не заметив, всё ещё держала в руках, пока слушала разговор и встала, быстро подойдя к Элеоноре, обняла девушку, ощутив тёплые объятия в ответ. Гремицкий-старший больше не задавал вопросов. Молча встал, достал вторую рюмку и, взяв бутылку водки в руки, наполнил обе, одну из них подав сыну. И, не сговариваясь, они синхронно выпили.

- Всё, тебе, пока, больше нельзя, - сказал Лев, забирая пустую рюмку у сына. – Ты ещё не восстановился.

Данила кивнул, соглашаясь с отцом, хотя мыслями был далёк.

- Даня, - снова заговорил Гремицкий-старший, - забирай свою девушку и идите отдыхать. Уже довольно поздно, все на эмоциях, поэтому за руль сегодня лучше не садиться. И ещё, мы с твоей мамой сегодня переночуем в комнате на первом этаже, - добавил мужчина после небольшой паузы.

Парень поднял голову с неприкрытым удивлением взглянув на отца. Мало того, что разрешил Элеоноре остаться ночевать, так он ещё и… на интим намекает? «Да не, должно быть, показалось», - мелькнула быстрая мысль, но вновь глянув на родителя увидел, как тот ему подмигнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я всегда знал, что у меня сын и эти игры с женскими тряпками сильно раздражали, но я не мог отказать твоей матери. Прости, - проговорил отец, хлопнув Данилу по плечу.

- Тебе не за что извиняться, папа. Вы очень многое дали мне, - ответил Даня.

И, главное, свою любовь. А женские тряпки… Двойственная природа Дани никуда не делась, но этого родителям никогда не понять. Особенно, отцу, который часто всё возводил в Абсолют. Если ты мужик, так, будь добр, соответствуй этому. Будь мужественным. И, наоборот, женщина должна быть мягкой и нежной, как его любимая жена Раиса. В этом и была вся сложность и противоречие. Родители едва ли могли воспринимать Данилу/Дарью цельной личностью. Словно у них было двое детей, а не один.

- Рая, всё хорошо, - непривычно мягко проговорил Лев, обращаясь к жене, в то время, как Данила обнял Лину, притягивая ближе к себе и уводя из комнаты, пожелав напоследок родителям «Спокойной ночи».

Девушка не сопротивлялась, чувствуя себя ужасно уставшей и разбитой за этот бесконечный трудный день, и допрос Льва Николаевича выкачал последние силы, но всё же она выиграла этот бой, хотя для этого пришлось вывернуть свою душу наизнанку, но Даня того стоил.

- Хочешь прилечь? – спросил парень.

- Не откажусь. Устала ужасно, - призналась она.

Элеонора с удобством расположилась на кровати Данилы и едва он прилёг рядом, как она крепко обхватила его за талию, прижавшись щекой к теперь, по-мужски, твёрдой груди. На душе сразу стало так хорошо и спокойно, словно и не было треволнений получасом ранее.

- Лучше? – с улыбкой поинтересовался он.

- Значительно, - выдохнула Лина.

- Может, хочешь кушать? Тебе ведь так и не удалось нормально поужинать.

- Угу, а то, что съела благополучно отправилось в канализацию.

- Именно. Ты просто скажи, что желаешь, и я принесу.

- Хм, что желаю? То, что я желаю уже рядом, - промурлыкала девушка ему на ухо.

- Я рад, но боюсь, что я не съедобен, - тихо засмеялся Даня.

- А это смотря, как приготовить, - хихикнула Элеонора, лизнув уголок его губ.

- Играешь с огнём, - самым серьёзным тоном проговорил он.

- Я по тебе ужасно соскучилась. К тому же я должна лично рассмотреть и прощупать все изменения, произошедшие с твоим телом.

И, подкрепляя свои слова действиями, подцепив нижний край футболки Данилы, рука Лины двинулась в путешествие вверх по животу, нежно обвела подушечкой указательного пальца контур пупка, заставив мышцы парня непроизвольно сократиться. Дойдя до груди, она остановилась и слегка изменила положение тела, приподнявшись на локте, чтобы было лучше видно, продолжила путь, задрав его футболку до шеи. Даня тихо хихикнул, увидев изумление, отразившееся на лице Элеоноры. Его грудь была совершенно… мужской! Дабы удостоверится, что глаза её не обманывают, она стала так и эдак его щупать и мять, отчего Даня, не выдержав, расхохотался.