— Мы сделали вас слишком хорошо, — сказал Артур Корт. — Так хорошо, что в вас нашлась червоточина. Брэдли, вас надо изменить. Ни один андроид не должен нападать на свою расу. От этого закона зависит наше будущее. Теперь вы понимаете, что хотел вам сказать Уоллинджер? Опасность, заключающаяся в попытках создать идеального гуманоида, слишком велика. А вы идеальны. Брэдли, вы понимаете, о чем я?
Он не мог ответить. Теперь он знал правду, но его чувства не изменились. Он по-прежнему был человеком. Все его сердце было отдано людям, с которых он был так безжалостно скопирован. Пока они не изменили его, уничтожив червоточину, он должен продолжить свою борьбу против машин ради человечества. Пока они не сделали из него, несовершенного андроида, совершенного представителя расы машин.
«Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится»[5].— Апостол Павел изложил все так ясно. «Если я говорю языками человеческими… я медь звенящая»[6].
— Мы не хотим потерять вас, Брэдли, — сказал Корт. — Вы хороший механизм. Вы нам очень нужны. Еще многое предстоит сделать, и нам нужна ваша помощь.
— Нет, — ответил Брэдли. — Нет…
На этот раз им было его не остановить. Окно уже выбито, в двадцати этажах внизу — улица. Там его разбитое тело обязательно увидят люди и, возможно, обратят внимание, что оно состоит из стальных ребер и хитросплетения проводов, некогда приводивших их в движение.
Где-то в недрах его груди мерцающий сгусток рождал в этот миг человеческие мысли. Брэдли спросил себя: «Это ли чувствует человек, отдающий жизнь за свой народ? Или я всего лишь действую так, как способна действовать машина, слепо подчиняющаяся приказам, которые ей задали при рождении? Наверняка они поставили передо мной задачу вести себя как человек. Но вот на это способны только люди… не машины!»
Он прыгнул. Могущественная сила земного притяжения увлекла его вниз. В сущности, этим он мало помог расе, по образу и подобию которой был сотворен, но это все, что он мог для нее сделать. Может быть, этим он поможет людям. Может быть, нет. Ему этого уже не суждено будет узнать.
Столпившись у окна, роботы следили за его падением.