В узкие стрельчатые окна били солнечные лучи, и на полу расцветали крохотные радуги.
— Наконец-то, — прошептала Гвиневера.
Она сидела, выпрямившись, стиснув тонкими пальцами подлокотники высокого кресла. Лицо ее, и шея, и грудь вплоть до низкого выреза платья заливались алым румянцем. Не может быть, им не дано краснеть. Игра света.
Сэр Ланселот вошел в каминный зал, и эхо его шагов разбивалось о своды и осыпалось вниз, точно осколки зеркал.
Рыцари, вытянув шеи и перешептываясь, напряженно вглядывались в него. Ибо это был сэр Ланселот, а он всегда умел удивить собрание диковинными трофеями.
— Король Артур…
Глаза его сверкали, словно осколки льда на смуглом лице. Он не был красив, но был прекрасен.
— Мы рады видеть тебя, сэр Ланселот, — приветливо сказал я. Какого черта он так задержался? — Должно быть, тебя постигло необыкновенное приключение?
— Это и впрямь было нечто удивительное, — сказал Ланселот, склонившись передо мной на колено и прижимая к груди шлем с белым плюмажем, — позволь мне…
— Встань, мой друг, — сказал я, — и поведай обо всем.
Они могут часами пребывать в самых неудобных позах. Но я, король Артур, не мог ведь позволить, чтобы мой первый рыцарь стоял предо мною на коленях!
— … и я попал в земли, которые по праву зовутся бесплодными. Там ничего не произрастает, и даже то, что я принял поначалу издалека за воду, оказалось выбоиной в земле, до краев наполненной солью. Ночами там свистит над равниной ветер и гонит впереди себя клочья тумана. И странствуя так, я полагал, что поблизости нет ни единой живой души, но вдруг увидел во мраке крохотный огонек, и направил туда коня, и…
Наверное, он был очень расстроен тем, что ему нечем удивить своего короля, подумал я. Погоди, что он там такое несет?
— … и увидел перед собой замок, и ворота его распахнулись как бы сами собой, и я вошел…
Сбой программы?
Гвиневера, по-прежнему вцепившись пальцами в подлокотники кресла, наклонилась вперед, губы полуоткрыты, словно она пила из ключа его вдохновения.
Остальные тихо перешептывались, их шепот мягко касался моего лица, словно вспугнутые летучие мыши.
— Ты уверен, сэр Ланселот? — спросил я. — Это не могло быть… колдовское наваждение?
Причудливый скальный выступ? Что же до огня… Я чувствовал себя смертельно одиноким.
— …поначалу мне показалось, что в замке пусто. Но в зале, обставленной скудно и бедно, я увидел истинно царское ложе, где, откинувшись на подушки, лежал увечный король, и его рана не затягивалась, а сочилась кровью, и он молча смотрел на меня, и тогда в удивлении вместо положенных слов приветствия я спросил: что сие означает? Увы, ответил он мне, ты не тот, кого я жду, ибо ты сказал не о том. И внезапно вокруг разлилось удивительное благоухание, как бы от сада тысячи роз, и как бы ниоткуда появились четыре девы в белых одеждах, и первая из них несла испускающую сияние чашу, и…
— Очень хорошо, Ланселот, — сказал я, прокашлявшись, — это воистину удивительная история, и я полагаю, она заслуживает того, чтобы быть рассказанной самому Мерлину.
Мерлин ведь, помимо всего прочего, еще и антивирусная программа, но где этот дурень мог подцепить вирус? Может, какой-то шутник имплантировал его еще при сборке? Это ничего, это ладно, хуже, что остальные слышали этот рассказ — теперь и им чистить память? Или просто включить Грааль в систему стимулов и поощрений, — пусть он служит им высшей недостижимой наградой, наподобие морковки, болтающейся у осла перед носом. Надо посоветоваться с Мерлином.
Разумеется, никаких образцов этот дурень не привез, в таком-то состоянии!
— Ступай, сэр Ланселот, — велел я, — мы обдумаем твой рассказ.
— Но это еще не все, сударь мой, — упрямо заявил он, — я не закончил! Ибо, стоило мне лишь потянуться к чаше, как все исчезло, и замок, и девы, и увечный король, и я вновь очутился на пустоши, где свистит ветер…
— Вот как?
— На голой пустоши… И я начал озираться вокруг в поисках того замка, и увидел, что, хотя местность вокруг пустынна и дика, огонь по-прежнему горит. Воистину великое чудо было явлено мне, подумал я, и, быть может, еще большие чудеса будут явлены, так что я укрепил дух (каким это интересно образом, подумал я) и направил путь к тому огню, однако там не обнаружилось ничего удивительного… Всего лишь…
Молния могла поджечь выход нефти, подумал я, такое уже бывало. Грозы тут просто оглушительные.
— Всего лишь странствующий рыцарь, который раскинул шатер в этой гиблой пустоши.
Так. Плохо наше дело. Активировать сервов на поражение? Но ведь это же ужас, что будет!