Не то чтобы меня до безумия возбуждала её измождённая диетой и тренажёрами плоть или там хотелось отомстить Таньке, однако мысль о сексе на чистых сухих простынях опьянила. Даже голод прошёл. Отважно сорвав махровый халат, я бросил его на спинку кресла, после чего был поражён снова — на этот раз весьма неприятно.
Среди прочего на толстой стеклянной столешнице возлежал электрошокер. Странно, что я заметил его только сейчас.
Сами понимаете, стало как-то сразу не до секса.
— Повернитесь, — с интонациями врача призывной комиссии велела Карина Аркадьевна. — Поднимите руки. Ещё раз повернитесь. Ещё раз… Можете одеться.
Рукава халата были вывернуты, поэтому я сначала надел его наизнанку. Пришлось переоблачаться.
— Действительно, ни единой особой приметы, — задумчиво молвила она. — Да вы присаживайтесь, Владимир Сергеевич, чего стоять? Ну, с татушками понятно. А как же вы от шрамов-то убереглись?
— Как-то вот уберёгся… — сипло сказал я, присаживаясь.
— Приступайте… — Она указала глазами на коренастую бутылку тёмного стекла.
Я освободил горлышко от пластика, вынул тихо пискнувшую пробку и отмерил в каждый фужер граммов по сорок.
— Вы всегда по стольку разливаете?
Почему-то меня подкупил этот её вопрос. Уж больно попросту он был задан. С интимной, я бы сказал, теплотой. Мне стало вдруг легко и просто с Кариной Аркадьевной. Помани мизинчиком — ей-богу, пошёл бы за ней в альков. Несмотря на электрошокер.
— Да я уж забыл, когда в последний раз разливал… — смущённо признался я. — В подвале мне таких ответственных дел не доверяли. Да и вообще сторонились…
— Верю, — сказала она. — Но мне кажется, вы и до подвала были белой вороной. Откуда в вас эта старомодность, Володя? Вы довольно молоды…
— Воспитание… — с неохотой ответил я.
— Тогда за встречу.
Мы пригубили напиток, оказавшийся ликёром «Куантро». Дорогущее, помнится, пойло…
— Почему не залпом? — поинтересовалась она.
— А надо?
— Н-ну… всё-таки полторы недели без спиртного…
— Что ж полторы… Могу и больше.
Деликатно взял грушу и, не устояв, слопал целиком. Окончательно утратил стыд и взял вторую.
Благодетельница моя покачивала фужер, задумчиво разглядывая поверхность прозрачного маслянистого напитка, словно проверяя, в любом ли положении она параллельна земле.
— Кажется, вы мне подходите, Владимир Сергеевич, — сообщила наконец Карина Аркадьевна.
Глава 2. Дача
Вы не поверите, но она действительно отвезла меня утром на дачу. Всего ожидал: появления этих жутких братков, которым я вручал пакет, ритуального убийства, где мне, конечно же, предназначалась высокая роль жертвы, известия о том, что я потомок древнего рода и единственный наследник, но дача…
Дача меня поразила больше всего. Я-то предполагал увидеть нечто, подобное тому же особнячку: высокий полёт архитектурной мысли, ландшафтный дизайн, а увидел одноэтажную кирпичную коробчонку под замшелым шифером, кое-где даже дырявым. Дверь — железная, ставни — тоже. И то и другое слегка уже тронуто ржавчиной, однако выглядит поновее стен и крыши.
Располагалось имение у чёрта на куличках — добирались на внедорожнике. Всего там насчитывалось участков восемь, но этот был самый запущенный. Просто кусок степи, огороженный где штакетником, где врытыми и прикрученными друг к другу проволокой кроватными грядушками. Естественно, ни клумб, ни грядок — прошлогодний бурьян, весенняя травка и безнадёжно засохшие плодовые деревья. Цвела одна абрикосина, и то не вся.
— Вы убеждены, что это надо охранять? — спросил я в замешательстве.
На мне, кстати, были джинсовый костюм, рубашка, свитерок, высокие ботинки со шнуровкой на крючках. Не шибко дорогое, но всё новенькое, всё с бирками. Можно подумать, Карина Аркадьевна заранее знала размеры моей одежды и обуви.
— Убеждена, что не надо, — сказала она, и мы прошли за штакетник, скорее отведя, нежели отворив, болтавшуюся на одной верхней петле калитку.
— А-а… зачем же тогда? — недоумевал я, следуя за хозяйкой по ведущей к дому узкой кирпичной дорожке, застеленной местами обрывками ветхого линолеума.
— Хотите обратно в подвал? — усмехнулась она.
— Пожалуй… нет.
— Вот и я так думаю. А здесь у вас какая-никакая крыша над головой…
Вот оно что! Благотворительность. Всего-навсего благотворительность. Увидела, пожалела, решила оказать покровительство.