Читать онлайн "Андроник I Комнин" - Юревич Октавиуш - RuLit

Великий жупан Сербии, Стефан Неманя, выдающийся политик и стратег, объединил под своим владычеством сербские земли и расширил их за счет Византийской империи на восток и на юг[519]. Сербы атаковали расположенные на морском побережье города Далмации и Дукли. В июле 1184 года армия Неманя осадила с суши и с моря Рагузу (Дубровник), но 18 июля она потерпела поражение в морском сражении. Только в июле следующего года под Рагузой появился брат Неманя, Мирослав, и в августе с помощью инженерных войск приступил к осаде города. Рагуза не могла в то время рассчитывать на помощь Византии. Империя находилась под угрозой сицилийского вторжения и стояла перед опасностью мятежа против Андроника. Сербская армия продолжала свои завоевания. Перник пал. Города Стоб, Земун, Вельбуж (находящиеся сегодня в Западной Болгарии), а также крепости Скопье и Лешки, разделили его судьбу. Были уничтожены Градач, Прицрен, Равин, после чего сербы перенесли военные действия на территорию Зеты (сегодня югославский округ Цецка) и сегодняшней Албании[520].

Примерно в конце 1184 года оппозиция против репрессий Андроника усилилась. Самым ревностным противником его правления была семья Ангелов в Вифинии, примеру которой следовала остальная феодальная аристократия. Внук императора Мануила по материнской линии, Исаак Комнин, провозгласил себя правителем Кипра. Этим действием он выводил этот, как мы уже упоминали, стратегически важный для Византийской империи остров из-под власти Андроника.

Однако самая большая опасность угрожала Византийской империи со стороны сицилийских норманнов. Алексей Комнин, внук Мануила I, который до 1180 года исполнял обязанности кравчего при дворе[521], был сослан к скифам (половцам)[522], откуда он вместе с Меланом бежал к Вильгельму II Доброму, королю Сицилии. Вокруг них собралась большая часть политических беженцев из Византийской империи[523]. Они рассказали Вильгельму о всеобщем недовольстве правлением Андроника и приобрели поддержку одной из норманнских групп[524]. Алексей также подстрекал к действиям короля Сицилии, обещая ему легкое завоевание Византийской империи, тем более что флотилия итальянских городов уже начала пиратствовать на Эгейском море. Вильгельм решил воспользоваться благоприятным случаем. Он давно питал ненависть к Византийской империи из-за вмешательства Мануила в дела Южной Италии. Теперь он мог выступить в качестве формального защитника интересов Алексея как претендента на престол. В действительости же он думал о захвате константинопольского трона для себя[525]. Ужасная кровавая бойня, устроенная латинянам в столице Византийской империи, не являлась непосредственной причиной похода Вильгельма II. На Запад события мая 1182 года не произвели такого большого впечатления, как на греков. Западные латинские хроники обходят эти события почти полным молчанием. Только народ византийской столицы усмотрел в сицилийской интервенции акт возмездия[526]. Кроме того, при сицилийском дворе в Палермо объявился Лжеалексей. Монах Сикутин Филадельфийский провел его через греческие территории, жители которых были настроены враждебно по отношению к Андронику. Вильгельм II принял Лжеалексея, прозванного впоследствии «поджигателем зернохранилищ», Καυσαλώνης[527], как Алексея II, против чего Алексей Комнин и его окружение, само собой разумеется, горячо возражали[528]. Но Вильгельму нужны были оба Алексея, чтобы получить поддержку со стороны греческого населения во время запланированной войны против Византийской империи.

Обстановка накалялась и в других местах. Члены аристократических родов искали защиты от смерти от руки Андроника при дворах других государств, как, например, у султана Кылыч-Арслана II (1156–1192), который уже после получения известия о смерти Мануила I захватил Созополь, разорил византийские приграничные области и присоединил их к своему государству. Беженцы явились также к князю Антиохии, к королю Франции Филиппу II Августу (1180–1223), к правителю Германии Фридриху I Барбароссе (1152–1190), к королю Венгрии, вышеупомянутому Беле III (1172–1185), подталкивая их к вооруженной интервенции против узурпатора[529].

Андроник очень хорошо знал о действиях своих врагов при иностранных дворах[530], и тем сильнее раздувал он террор против своих родичей, на том основании, что у гидры должны быть отсечены все головы. Поэтому власть имущих доставляли из провинций в Константинополь, заполняли ими тюрьмы и приговаривали их к тому или иному виду казни[531]. Одновременно Андроник предпринял ряд дипломатических шагов с намерением разрушить возможный венецианско-сицилийский, а следовательно и антивизантийский, союз[532]. С этой целью он уже в октябре 1183 года приблизил к себе Венецию, пообещав ей освободить захваченных Мануилом в 1171 году в плен купцов и ростовщиков[533]. Кроме того, он обязался выполнить требование дожа о ежегодной выплате компенсации в возмещение убытков, которые понесли венецианцы в результате латинского погрома в Константинополе. Он уплатил им два с половиной процента общей компенсации. Полной компенсации венецианцы не получили никогда: «Hic (Andronikus) pro firmatione imperii ut Venetos sibi faborabiles exhiberet, mercatores per Emmanuelem captos, re-quirente duce liberavit, et de resarciendis damnis annuatim promissionen fecit»[534]. Свидетельства этого венецианского хрониста достовернее, чем высказывания Хониата. Последний утверждает, что еще Мануил вернул венецианцам их прежние привилегии[535]. Недавно Н. Соколов доказательно подтвердил правильность сведений, помещенных в венецианских хрониках, которые хотя и более отдалены от описанных событий, однако основаны на частных письмах и документах купцов, в то время как Никита Хониат, который всегда был настроен враждебно к латинянам, хотел здесь только прославить времена правления и политику Мануила[536]. Венецианцы не очень сильно пострадали в кровавые майские дни 1182 года, потому что тогда их численность в Константинополе была невелика[537]. Венецианская знать не жаловалась на антиаристократическую политику Андроника, и когда начался поход сицилийской армии на Константинополь во время правления Исаака Ангела, венецианцы присоединились к защитникам византийской столицы. При этом они преследовали целью защиту своих собственных торговых интересов. Требование дожа о возмещении убытков, в качестве платы за свою поддержку, Андроник, перед лицом угрозы вторжения сицилийцев, нашел вполне приемлемым. Призрак венецианско-сицилийского союза был слишком близок, чтобы Андроник мог колебаться.