Родольфо. Почему ты мне даешь такой совет, Катарина?
Катарина. Почему? Я не хочу, чтобы видели твой почерк. Это мой каприз. Мой друг, вы же знаете, что у женщин бывают капризы. Благодарю тебя за то, что ты пришел, за то, что ты вошел сюда, за то, что ты побыл здесь. Ты дал мне радость тебя видеть! Ну вот, ты видишь сам: я спокойна, весела, довольна, со мной моя гитара и твое письмо. А теперь иди скорее. Я хочу, чтоб ты ушел. — Только одно слово еще.
Родольфо. Что?
Катарина. Родольфо, вы знаете, я себе ни разу ничего не позволила. Ты это знаешь хорошо!
Родольфо. И что же?
Катарина. Сегодня я тебя прошу сама. Родольфо, поцелуй меня!
Родольфо (сжимая ее в объятиях). О, это — небо!
Катарина. Я вижу, как оно раскрывается!
Родольфо. О блаженство!
Катарина. Ты счастлив?
Родольфо. Да!
Катарина. Теперь уйди, мой Родольфо!
Родольфо. Благодарю!
Катарина. Прощай! — Родольфо!
Родольфо останавливается у порога.
Я люблю тебя!
Родольфо уходит.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Катарина (одна). Бежать вместе с ним! О, я думала об этом. О боже! Бежать вместе с ним! Невозможно! Я бы только погубила его напрасно. О, лишь бы с ним ничего не случилось! Лишь бы сбиры не взяли его под стражу! Лишь бы ему дали спокойно уйти вечером! Ах, ведь нет же оснований его заподозрить. Господи, спаси его! (Прислушивается у дверцы в коридор.) Я еще слышу его шаги. Мой любимый! Он удаляется. Все. Конец. Да будет твой путь безопасен, Родольфо!
Большая дверь отворяется.
Боже!
Входят Анджело и Тизбе.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Катарина, Анджело, Тизбе.
Катарина (в сторону). Кто эта женщина? Женщина этой ночи!
Анджело. Вы обо всем подумали, синьора?
Катарина. Да, синьор.
Анджело. Надо умереть или выдать мне человека, который писал вам. Подумали вы о том, чтобы выдать мне этого человека?
Катарина. Я об этом не думала ни одного мгновения, синьор.
Тизбе (в сторону). Ты хорошая и храбрая женщина, Катарина!
Анджело делает Тизбе знак, и та подает ему серебряный флакон. Он ставит его на стол.
Анджело. Тогда вам придется выпить это.
Катарина. Это яд?
Анджело. Да, синьора.
Катарина. О господи боже! Настанет день, когда ты будешь судить этого человека. Я прошу тебя простить его!
Анджело. Синьора, проведитор Урсеоло, один из Брагадини, один из ваших предков, казнил Марчеллу Гальбаи, свою жену, таким же образом, за такое же преступление.
Катарина. Будем говорить просто. Брагадини здесь ни при чем. Вы негодяй! Вы спокойно являетесь сюда с ядом в руках! Виновна? Нет, я не виновна. Во всяком случае не в том, о чем вы думаете. Но я не унижусь до самооправданий. Да вы бы мне и не поверили, потому что сами вы лжете всегда. О, честное слово, я вас презираю! Вы женились на мне из-за денег, потому что я была богата, потому что моя семья получает доходы с венецианских цистерн. Вы подумали: «Это приносит в год сто тысяч дукатов, возьмем эту девушку». А как мне с вами жилось все эти пять лет? Скажите! Вы меня не любите. Однако вы ревнивы. Вы держите меня в тюрьме. Сами вы живете не так, у вас есть любовницы, вам это позволено. Мужчинам все позволено. Со мной вы всегда суровы, всегда мрачны. Ни одного ласкового слова. Вечные разговоры о ваших предках, о дожах, которые у вас были в роду. Презрительные отзывы о моей семье. Или вы думаете, что таким образом можно сделать женщину счастливой? О, надо выстрадать то, что выстрадала я, чтобы понять, что такое женская судьба. Так вот, синьор, да, еще до нашего с вами знакомства я полюбила одного человека, которого люблю до сих пор. За это вы меня убиваете. Если таково ваше право, то надо сознаться, что мы живем в страшное время. О, вы рады, не правда ли, что вот у вас в руках письмо, лоскут бумаги, предлог! Отлично. Вы меня судите, вы мне вынесите приговор, и вы меня казните. Впотьмах. Тайком. Ядом. Вы сильнее. — Это подло! (Оборачиваясь к Тизбе) Что вы думаете об этом человеке, синьора?