На верхнем этаже мы вышли.
- Наконец-то она оставила нас в покое, - сказал Франта.
Мы сидели на ступеньках и были очень довольны, что избавились от собаки. Не торчит она теперь перед нами, и никто не вертит хвостом.
И тут как раз она вдруг и появилась. Поднялась по лестнице, остановилась и, конечно же, начала вилять хвостом.
Франта признал:
- Она не виновата. Она верная.
А я ответил:
- Значит, ты виноват. Зачем ее брал в компанию?
И Франта, чтобы положить всему этому конец, схватил меня за локоть и втащил в лифт. Мы спустились вниз. Потом выбежали на улицу и захлопнули за собой дверь.
Мы бежали, не останавливаясь, петляя и постоянно перебегая с тротуара на тротуар. Даже специально ходили по лужам, чтобы невозможно было найти наши следы.
До самого вечера не встретилась нам наша черная собака с белой лапкой.
Вечером, когда я вернулся домой, мама готовила ужин.
- Сегодня, Петр, мне нечем тебя покормить, - сказала она.
И правда, ужин был весьма скудный.
Возвращаясь с работы, мама несла две тяжелые сумки. Она вынесла из лифта первую сумку, поставила ее к двери и пошла за другой. Но не успела она вернуться, как первая сумка оказалась ополовиненной.
- Знаешь, иду я со второй сумкой, - рассказывала мама, - и вижу, что из первой кто-то уже успел вытащить пакет с рогаликами и полкило корейки.
- А, это, наверное, наша собака с белой лапкой, - сказал я.
- Знаешь, мне не до шуток! - рассердилась мама.
И я решил промолчать. Поднялся только на лифте к Франте, чтобы посоветоваться, что же мне все-таки завтра сказать учителю. Писать о собачьей верности у меня уже не было никаких сил.
Как мы с Франтой «прощупывали» одного мальчика
Сначала мы даже не знали, как зовут этого мальчишку. Перед отъездом в лагерь мы впервые с ним встретились на вокзале, где одни называли его Карелом, а другие - Вашеком. На спине у этого мальчика был большой ранец.
В поезде мы сидели с ним на одной скамейке. Все ребята положили свои вещи наверх, в сетки, только он так и не снял своего ранца. Франта шепнул мне: смотри, мол, какой чудак.
Потом к нам подошел наш вожатый. В руках у него были списки.
- Вы втроем будете жить вместе, - распорядился он.
Вожатый собрался уж было захлопнуть дверь, как вдруг заметил на спине у нашего соседа ранец.
- Почему ты не положишь его наверх? Там еще есть место.
Однако мальчик не согласился:
- Стоит ли суетиться? Всего через каких-то там два часа мы будем на месте.
Вожатый покачал головой и ушел. Мы с Франтой испытывали явное беспокойство по поводу предстоящего пребывания в одной палатке с таким странным и даже загадочным субъектом. Нас так и подмывало как-нибудь его «прощупать». Я начал первым. Глядя на него в упор, я засмеялся и ждал, что он как-нибудь отзовется. Он взглянул на меня одним глазом, а второй так и не открыл, будто собирался спать. Франта этого уже не выдержал и толкнул его в бок:
- Слушай. Карел, что это ты смотришь одним глазом?
- Вполне достаточно. И одним глазом все прекрасно видно, - ответил странный мальчик.
И он уже хотел было закрыть и этот единственно смотрящий глаз, когда Франта подтолкнул меня, и я, в свою очередь, задал ему вопрос:
- Слушай, Вашек, а почему ботинки у тебя зашнурованы только наполовину?
- Вполне достаточно.
Ну и с нас этого общения уже было вполне достаточно.
- Слушай, тогда скажи нам, как тебя все-таки зовут, Вашек или Карел?
Не подняв даже руки с колен, паренек одним пальцем показал на табличку с именем, привязанную к ранцу. Там мы прочли, что зовут его Вашек, а фамилия Карел - Вацлав Карел.
Больше мы его уже не экзаменовали и не «прощупывали». Наблюдали только, как лежит он с закрытыми глазами на своем ранце. И только когда поезд останавливался на какой-нибудь станции, он всякий раз нас спрашивал:
- Где это мы?
- В Пардубицах, - ответил Франта.
- В Аше, - ответил я.
- В Бухаресте, - сострил наконец Франта.
Нам захотелось его разозлить. Но он только кивал головой, - даже и тогда, когда мы ему заявили, что только что проехали Мурманск.
На все он отвечал одним только словом: «Достаточно».
В конце концов он нагнал на нас обоих сон. Разбудил нас вожатый, когда мы уже приехали.
Ничего нас с Франтой не радовало, даже наша палатка. А ведь это была совершенно новая трехместная палатка. Матрацы еще не были набиты и лежали, аккуратно сложенные, на полочке.