- Необходимо усовершенствовать!
И он немедленно подвигал поплавок то вверх, то вниз. А то спохватывался и добавлял грузик или насаживал на крючок свежего червячка. Я позволял себе давать ему советы, потому что считаю себя почти таким же хорошим рыболовом, как и он. Но карпам все-таки что-то не нравилось. И поплавок оставался неподвижным.
Солнце зашло, река почернела. У меня озябли руки, мне приходилось то и дело согревать их дыханием. А Франта рядом со мной все шептал:
- Необходимо усовершенствовать!
Но поплавок так и не дрогнул. В темноте, которая вылезла откуда-то из реки, он стал невидим. Даже и после того, как мы опустились на берегу на колени, его все равно не было видно. Франта тогда перестал шептать и сказал уже в полный голос:
- Петр, нет ли у тебя какого-нибудь дяди, который мог бы дать тебе тридцать крон?
Я ответил, что такого дяди у меня, к сожалению, нет.
- Значит, будем сидеть, - буркнул Франта.
Мороз крепчал.
- Все равно ничего не получится. В такой темноте не увидишь, если даже он и дернется.
Тогда Франта спросил, нет ли у меня чего-нибудь белого, ну, например, куска бумаги.
- Ты хочешь написать рыбам письмо? - Я уже готов был разозлиться.
Франта все колдовал с удочкой и шептал про себя:
- Флажок. Сейчас нам нужен флажок.
Тут я понял, чего он хочет. Флажок - это и есть «что-то белое». Если рыба клюнет, флажок подскочит и его можно будет увидеть в темноте. Я подал ему носовой платок, правда, он был уже не совсем белый. И тогда я протянул Франте тот отрывной квиточек, который мы получили от милиционера пана Ружека.
Наверное, в ту же минуту наш флажок подскочил.
- Клюет!
- Карп?
- На выбор - дороже! - пробасил Франта.
- Большой?
- Посмотрим! Он вытащил рыбу из воды и поднес ее к фонарю у шоссе.
- Лещ, - сказал я.
К тому же рыба оказалась и не очень большой. По дороге домой она стала казаться нам все меньше и меньше. Домой мы принесли уж совсем небольшую рыбку.
- Я не могу принести маме такую рыбку за тридцать крон, - загоревал я.
Но Франта знал, как поступить. Он повел меня в сарай, который остался от тех времен, когда строился наш поселок.
- Спрячь-ка ты ее пока здесь.
- Думаешь, до утра она подрастет?
- Да нет, - сказал Франта. - Но тебе надо маму как-то к этому подготовить.
Свет от уличных фонарей проникал и в сарай. В углу мы нашли бадейку, оставшуюся от строителей.
- Отлично! - воскликнул из другого угла Франта. - Здесь и вода еще течет.
Мы налили полную бадейку и пустили в нее лещенка. Он уже едва дышал. Признаться, меня еще мучил страх, как бы сюда не пришел пан Ружек. Он живет в нашем же доме, на первом этаже. И поскольку он -милиционер, он все видит и слышит куда лучше, чем обыкновенные люди.
Мы оставили воду капать из крана в бадейку, потому что рыбам это, скорее всего, нравится.
- Ну а к маме ты уж отправляйся один, - сказал Франта и вышел из сарая.
К нам, на девятый этаж, я поплелся пешком. Позвонил. Мама прямо в дверях спросила:
- Наконец-то идешь, а где рыба?
Мне даже не пришлось и врать:
- Рыбу я оставил внизу, в сарае, чтобы она не загадила нам всю ванну.
Но мама на это только головой покачала:
- А что, если ее кто-нибудь возьмет?
- Нет, никто не возьмет, - уверенно сказал я.
- Сходим все-таки за ней, - решила мама.
Она долго искала фонарик, а потом мы спустились вниз и пошли в сарай. В сарае я забрался в самый темный угол. Мама зажгла фонарик, в бадейке блеснул свет, мама обернулась ко мне и спросила:
- И это ты купил за тридцать крон?
Я промолчал.
В это время в бадейке метнулась рыба, да так, что вода залила все лежащие на полу опилки. Это был карп, да такой огромный, что и представить себе трудно.
- Сколько же в этом году стоит килограмм рыбы? - спрашивала мама. И все время при этом качала головой. А я заметил, как мимо хвоста карпа проплыла маленькая плоская рыбешка.
Мама повернулась ко мне и сказала:
- Ты что, был у Ружека? Почему тут пахнет его трубкой?
Как мы с Франтой получили на елку одинаковые подарки
Мама позвала меня и спросила:
- Какой бы ты хотел получить подарок на рождество?
Я ответил:
- Не знаю.
- А ты подумай, - сказала мама.
Я вышел на улицу и попробовал раскатать ледяную дорожку на площадке за домом. У меня из этого ничего не вышло, потому что навалило слишком много снега. И я стал думать.
Обычно, во всякое другое время, я могу сразу же назвать не меньше трех вещей, какие мне хотелось бы получить в подарок. А перед рождеством я никогда не могу ничего придумать.