- Карпа не покупайте. Если вы отпустите со мной Яринку, я вам его поймаю.
Я тем временем перевязывал себе дома колено. На месте ушиба я сделал себе толстый зимний компресс, потому что было очень холодно.
Однако ходить с таким компрессом было почти невозможно.
Я был очень недоволен, что не могу пойти вместе с Яринкой к реке. Кое-как я дотащился до комнаты, где у нас стоит телефон. У меня было твердое намерение позвонить матери Яринки. «Добрый день, - сказал бы я ей, - Если вы отпустите Яринку с Франтой за карпом, то знайте: все это выдумки. Можно подумать, что карп только и дожидается, чтоб за ним пришел какой-то там Франта».
Но я, конечно, не позвонил. Если бы посмел сказать нечто подобное ее маме, я был бы, конечно, предателем. Лучше уж дотащиться до ванной, найти в ящичке парочку красных червячков, взять удочку и отправиться на речку, где сейчас Яринка с Франтой.
Колено мое сильно болело. Чтобы не думать о нем, я решил поразмыслить о всякой всячине. Вот, например, почему у воробьев все-таки не зябнут ноги?
Когда я проходил мимо задней стены домика, где живет Яринка, мне пришла в голову еще одна мысль: почему окно в ванной комнате у них не закрыто? Это довольно трудный вопрос. Почему в ванной они оставляют открытым окно, когда на улице лютый мороз?
Мороз, действительно, был лютый. Я не мог согреться даже от быстрой ходьбы, а колено мое болело чем дальше, тем больше.
Наконец я дошел до реки. Кромка воды обледенела. На камнях под парапетом белел иней. Ветер дул так сильно, что на воде возникали гребешки. В такую погоду рыба не ловится.
- Разве можно ловить рыбу в такую погоду? - спросил я Франту.
Франта ничего не ответил. Яринка тоже промолчала.
В это время я как раз и услышал песенку, которая раздавалась с другого берега реки.
Колено у меня болело сильнее, чем болят зубы, но в присутствии Яринки я должен был притворяться, что мне все нипочем.
- Да, что-то плохо ловится, ты иди домой, - наконец ответил мне Франта, так и не повернувшись в мою сторону. - А то колено застудишь.
- Петр разбил себе колено? - спросила его Яринка.
Франта принялся длинно рассказывать о моем разбитом колене. Никогда я не казался себе таким несчастным и беспомощным, как в тот момент, когда Франта рассказывал Яринке о моей беде.
Чтоб сменить тему разговора, я начал готовить свою удочку и спросил Франту:
- Ну что, ты уже поймал карпа для Яринки?
Сначала он опять ничего мне не ответил. Некоторое время мы все втроем слушали песенку за рекой.
- Немного терпенья, и все будет, - отозвался наконец Франта.
Яринка переступала с ноги на ногу и дышала на руки:
- Мне холодно.
- Ну, хочешь ты этого карпа или нет? - негодующе спрашивал Франта.
Колено мое не унималось. Яринка вся тряслась от холода. А за рекой все еще слышалась эта песенка. Я принялся снова складывать свою удочку и сказал:
- Яринка, при такой погоде карпы не клюют. Нам просто хотелось сходить с тобой к реке.
Яринка рассердилась, едва не заплакала.
- Я знаю, что карпы на таком ветру не клюют. Только мне ведь тоже хотелось пойти на реку.
- А с кем ты хотела пойти? - спросил Франта, не отрываясь от удочки.
Яринка засунула обе руки в карманы.
- Например, с тобой. Или, например, с ним. Все равно.
Мы с Франтой опустили свои удочки и выглядели, вероятно, так, будто собираемся на похороны.
- Если вы намерены со мной спорить, - сказала Яринка, - я лучше пойду домой.
И она направилась к мосту. А мы с Франтой остались слушать песенку, которая раздавалась за рекой.
А потом случилось самое худшее, что только могло случиться.
- Я пойду за ней, - сказал Франта.
И это тогда, когда у меня было разбито колено и я не мог быстро идти.
Франта не сложил даже как следует удочку и побежал по камням за Яринкой.
Я теперь остался один слушать песенку, которая раздавалась за рекой. А потом поплелся, прихрамывая, домой.
Но вдруг я заметил, что нахожусь у домика, где живет Яринка. Окно в ванной все еще было открыто. И вот из этого окна вдруг вылетает угорь и падает шагах в трех от меня...
Так вот совсем просто это и случилось: из окна ванной вылетел угорь и упал приблизительно в трех шагах от меня. Я быстро стянул с себя куртку и упал на дорогу, накрыв курткой угря. Точно так поступил бы любой рыбак. Ведь голыми руками большого угря не удержать. А он был толстый, как штанина.
Тут прибежали Яринка, ее мама и Франта.
А я нес им навстречу угря, замотанного в куртку.
- Вылетел у вас из окна, - говорю я.
Потом принялась рассказывать мать Яринки. Говорила она коротко, потому что был сильный мороз:
- Что, думаю, дожидаться карпа, обещанного Франтой? Пойду-ка я лучше за угрем. И вот купила угря, сунула его в ванну, а он взял да сбежал.
- Это случается, - говорю я.
- Кидался он в ванной из стороны в сторону, совсем не давал к себе подступиться.
- Я вошел в ванную, хотел его поймать, - быстро вмешался в разговор Франта, очевидно, чтобы мать Яринки не сказала о нем чего-нибудь смешного. - Он вырвался у меня прямо из рук и вылетел в окно.
Я встал рядом с Франтой, чтобы Яринка обратила внимание, что у Франты руки пустые, а я держу угря.
Яринка действительно посмотрела на нас, а потом и говорит:
- Ребята, что-то я ничего не пойму. Один падает на ровном месте, а другой угря удержать не может.
- Пойдемте пить чай с пирогом, - предложила Яринкина мама.
Мы пили чай и ели пирог. Яринка включила радио. Передавали как раз ту самую песенку, которая только что слышалась за рекой.