Он шел шаг за шагом по лесочку, но даже и не думал нагибаться. Время от времени он только разгребал носком ботинка прошлогоднюю листву.
- Знаешь, так ничего не выйдет, - сказал я.
Вашек оглянулся на меня:
- Вполне достаточно.
- Я лучше пойду домой, - решил я.
- Погоди, - сказал Вашек. - Вот он, твой цветок.
Из-под развороченной листвы прямо на меня смотрел цветок. Смотрел своими золотистыми глазками, и был это белый первоцвет.
Чтобы удостовериться, что это не сон, я быстро сорвал один цветочек. В самом деле...
- Почему не сорвешь побольше? Не нарвешь букета? - спросил Вашек.
- Вполне достаточно, - сказал я.
И снова начал ползать на коленях, чтобы прикрыть оставшиеся цветы листвой.
- Зачем ты это делаешь? - удивился Вашек.
- Чтобы Франта их не нашел, - проговорился я.
Вашек пристально на меня посмотрел.
- А, это тот, что был с нами в палатке?
Я только кивнул и тотчас же помчался с цветком в руках к Яринке, пока цветок не завял. Я пробежал через весь поселок и кинулся прямо к домику, где жила Яринка. Цветок я спрятал за спиной и позвонил в дверь.
Мне открыла мать Яринки, и я быстро спросил ее:
- Яринка дома?
Только потом я сообразил поздороваться с ней.
- Горит что-нибудь? - спросила Яринкина мама.
Сначала я кивнул, да, мол, на самом деле горит, но потом завертел головой, что нет, мол, ничего не горит.
- Она пошла в сад, Петр, - сказала Яринкина мама.
И снова я бежал вниз по ступенькам, да так быстро, что даже не слышал эха, раздававшегося за мной. Бежал все дальше и дальше через весь поселок. К садам у шоссе.
Но там я сразу же встретил Франту. Только я перескочил канаву, как увидел, что он стоит рядом со мной на дорожке. Собственно говоря, он не стоял, а шел, и довольно быстро, к воротам, ведущим к Яринке в сад.
Некоторое время мы шли рядом. Я прижал руку с цветком к правому боку. Франта прижал к боку левую руку и совсем ею не двигал. На конце дорожки под большим орехом нас дожидалась Яринка.
- Ты куда лезешь? - сказал мне Франта.
- А куда лезешь ты? - сказал я.
Это вовсе не походило на разговор двух товарищей.
Проходя через ворота сада, Франта успел меня сильно толкнуть, а я не остался в долгу. Едва уцелел цветок, чуть было не размялся об ворота.
- Что это ты ей несешь? - спросил он голосом, каким говорят перед дракой.
- Первоцвет, - сказал я. - Из лесочка.
- Я тоже, - сказал Франта.
Но чем ближе мы подходили к Яринке, тем сильнее он отталкивал меня плечом. Как будто мы никогда в жизни не были друзьями.
И тут меня осенило. Я тихонько похлопал его плечу, замедлил шаг и сказал:
- Вполне достаточно.
Франта замедлил шаг и повернулся ко мне:
- Твой первоцвет тоже от него?
- Да, - сказал я. - Он нам все-таки отомстил за то, что мы выгнали его тогда из палатки.
И мы оба тихонько выпустили из рук свои цветочки и подошли к Яринке.
- Привет, ребята, - сказала она. - Я рада, что вы пришли. Пойдемте, я вам кое-что покажу.
И она отвела нас за беседку, где была целая поляна белых первоцветов. И все они цвели.
А мы втроем так и остались товарищами.
ЭДУАРД ПЕТИШКА
Серебряное облако
Происходят невероятные события
Бертик учился играть на скрипке и ходил на уроки музыки, когда было еще светло. Но сейчас уже стояла осень, а осенью быстро темнеет.
Музыкальная школа стоит в парке. Папа Бертика считает, что еще лучше было бы, если б она находилась в густом лесу. Чтобы на много километров вокруг не было слышно, как ученики терзают струны. «Еще чего! - думает Бертик. - Ходить через лес! Хватит с меня и того, что я хожу через парк».
Уличные фонари вдоль аллеи его раздражают. Когда один из них гаснет, на дороге появляется широкая темная полоса. Эту черную полосу Бертик всегда перебегает. Листья в парке шуршат, будто между деревьями кто-то ходит. Может быть, мыши бегают по опавшим листьям, а может, это просто капельки тумана. Бертик не знает, что там, ведь в темноте ничего не видно.
Два ряда освещенных окон и есть музыкальная школа. У входа тоже светло. А мальчик со скрипкой в футляре, который только что вышел из дверей, и есть Бертик. У него кончился урок, и он идет домой.
Вечер холодный и темный. По сухой листве кто-то ходит. А на дороге опять лежит широкая черная полоса. Один фонарь погас.