- Ну и что! Это наш дом, - не унималась Геленка.
- Мы здесь живем, но дом принадлежит домоуправлению.
- Нет, нам. Если бы он не был наш, то, по-твоему, моя мама стала бы его убирать?
Анечка помнит, как отец говорил, что дом принадлежит домоуправлению. Но это все равно. Ведь они действительно писали с Геленкой на стене, да еще прищепкой! Так что на стене у чердака появились довольно заметные четыре единички.
- Когда пани Шлехтова уйдет с чердака, я возьму тряпку и все сотру, - утешала Геленка Анечку.
- А вдруг тряпка не поможет? - сокрушалась Анечка.
И тут ей вспомнилось, как скворец нажимал на перо и на песке оставались буквы. А потом, на перемене, трясогузки все стерли своими хвостиками.
Но ведь то было... во сне.
А это случилось... на самом деле!
- Анечка, ужинать! - раздался сверху голос пани Чейковой.
- Когда мы сотрем? - испугалась Анечка.
- Подожди, пока уйдет пани Шлехтова.
Но пани Шлехтова все не шла и не шла.
В доме стояла абсолютная тишина.
Потом раздался какой-то звук. Открылась дверь. Кто-то вышел на площадку.
- Ты слышала или нет? Ужинать! - крикнул рассерженный мужской голос.
- Это папа! Я бегу! - шепнула испуганно Анечка. - Зайди ко мне после ужина! - повернулась она к Геленке еще раз и помчалась вверх по холодной, безлюдной лестнице.
Что такое счет, и что такое устный рассказ, и как Павел пожаловался на Анечку
- Можно я? Можно? - размахивал Павел в воздухе рукой и все время оглядывался на Анечку.
«Она знает, что я хочу сказать, - думал он про себя. - Пусть потрясется от страха. Вот учительница меня вызовет, и я все про нее скажу. Уж тогда я получу свою корзиночку с фруктами. Я ее заслужу. Я на стене не писал. Сейчас подниму руку и дождусь разрешения сказать».
Учительница учила детей счету. Был урок счета, или математики. Какой урок? Математики! Или просто счета. То слово плохо произносится, его трудно запомнить и еще труднее его вспомнить.
Но это не важно. Главное - научиться считать. А если умеешь, то уже неважно, как это называется - счет или математика.
- Один, два, три, четыре, пять. На картинке, лежащей на столе, пять бутонов.
- Один, два, три, четыре, пять. На картинке пять груш.
- Один, два, три, четыре, пять. На картинке пять пирожков.
На учительском столе лежало много разноцветных картинок. На них были нарисованы тюльпаны, цыплята, мячи, автомашины и даже ракеты. Они были красные.
Ребята считали каждую вещь, и их всегда оказывалось пять. И никогда не было четыре или три. Не было их и шесть, потому что считать до шести их еще не учили.
Пять, пять и только пять.
- Так, а сейчас, дети, я задам вам еще один вопрос, - сказала учительница. - Скажите, сколько у меня на руке пальцев?
Павел, сидящий на первой парте, нетерпеливо тянул вверх руку и потихоньку просил:
- Можно я? Можно?
При этом он все время поглядывал на Анечку.
- Сколько же? - повторила учительница, обводя взглядом класс.
Она вызвала Павла.
- Четыре! - бухнул Павел. Потом остановился и хотел далее что-то сказать, но его голоса не было слышно. Дети громко засмеялись и зашушукались.
- Ну, ты и молодец. Павел! - сказала учительница. - Целый урок мы учимся считать до пяти, уже все этому научились, и вдруг ты сделал такую ошибку.
- Четыре единички... там на стене... у чердака... Это Анечка испортила стенку, это она писала...
Дети без умолку смеялись.
- Об этом ты скажешь мне на перемене, а сейчас у нас урок счета, - махнула учительница Павлу рукой и вызвала Юленьку.
Юленька правильно ответила, сколько пальцев у учительницы на руке, и та взглянула на Анечку.
Девочка сидела бледная и испуганная.
В перерыве Павел рассказал, что Анечка нацарапала на стене у чердака четыре единички, что этим она испортила весь дом, что он сам это видел и видела его мама, что его мама сказала, что Анечка озорница и что она сама все время задирает Павла.
Учительница посмотрела на Анечку, и та расплакалась.
Через минуту она успокоилась и уже могла говорить. Но все время всхлипывала. Она сказала, что они с Геленкой решили стереть единички тряпкой, когда уйдет пани Шлехтова, но у них ничего не получилось. Единички остались. Вот вернется с монтажа папа Геленки, она ему все скажет, и он отремонтирует стенку.
Еще Анечка хотела сказать, что они затолкнули Павла на чердак и держали ручку, но учительница больше ничего не желала слышать.
Она не ругала ни Павла, ни Анечку. Взяла каждого из них за руку, притянула к себе и сказала: