Женщина по природе своей жалостлива, и каждый несчастный находит в ней утешение. Все сводится к материнству, из этого источника пьют, а потом бахвалятся: каждую можно взять! Сколько из этого обмана слез пролилось!
За высокую силу материнства.
Мне кажется, величайшую радость жизни, какая только есть на свете, испытывает женщина. встречая своего младенца после мук рождения. Я думаю – эта радость включает в себя ту радость, какую частично испытываем и все мы в своем счастье.
За счастья рождения.
Умереть – это значит отдаться до конца, как отдается на дело рожденья женщина и через это становится матерью… А смерть матери – это не смерть, а успенье.
Помянем же святую женщину.
Я будто живую воду достаю из глубокого колодца ее души, и от этого в лице я нахожу, открываю какое – то соответствие этой глубине.
От этого тоже лицо ее в моих глазах вечно меняется, вечно волнуется, как отраженная в глубокой воде звезда.
За живую воду женской души.
Посмотрит на тебя, улыбнется и всего осветит так ярко, что деться лукавому некуда, и все лукавое уползает за спину, и ты лицом к лицу стоишь избавленный, могучий, ясный.
За ясность чувств.
В любви можно доходить до всего, все простится, только не привычка…
Выпьем за то, чтоб любовь никогда не становилась привычной.
Женщина протянула руку к арфе, тронула пальцем, и от прикосновения пальца ее к струне родился звук. Так и со мной было: она тронула – и я запел.
Мой тост за песню, которую порождает женщина в наших душах.
«… будь счастлив тем, что твой ландыш простоял за каким-то листиком и вся толпа прошла мимо него. И только под самый конец одна женщина за тем листиком открыла тебя, и не сорвала, а сама наклонилась к тебе.
За счастье.
Сегодня такое солнце, что я вспомнил всю радость свою, как вышла она мне на один только день. Не было тогда еще в поэзии строк, отвечающих моей радости, но за годы моего отчаяния стих родился: «Мир есть луч от лика друга, все иное тень его».
За дружбу.
Сколько отмерено человеку в ширину – столько счастья, сколько в глубину – столько несчастья. Итак, счастье или несчастье – это зависть наша одного человека перед другим. А так нет ничего: счастье и несчастье – это только две меры судьбы: счастье – в ширину, несчастье – в глубину.
За счастье.
В том-то и дело, что та любовь (от Бога), и эта любовь (от страсти) автономны, и если женщина разлюбит, Бог почему-то не заступается.
Так что, как бы мы ни любились, несчастно допустимо…
Значит, держись в любви своей так высоко, чтобы, встав на цыпочки. На большие пальцы, земли касался бы, а концами длинных пальцев руки доставал бы до неба, в такой любви тебя не унизит никакое несчастье.
За любовь.
Когда человек любит, он проникает в суть мира.
За любовь.
Любовь, как большая вода: приходит к ней жаждущий, напьется или ведром зачерпнет и унесет в свою меру. А вода бежит дальше.
За вечную силу любви.
Без слов, без мистики, а действительности: есть нечто на земле драгоценное, из-за чего стоит жить, работать и быть веселым и радостным.
И это драгоценное – наши прекрасные дамы. За них.
Любовь – это знание… Есть в человеке и во всем мире сторона, которую можно узнать только посредством силы любви.
Мой тост за знание любви.
Последняя правда, что существует таким прекрасным, каким видели его детьми и влюбленные. Все остальное делают болезни и бедность.
За любовь и детей.
Каждая семья окружена своей тайной, которая непонятна не только окружающим, но, пожалуй, еще больше непонятна самим членам семьи. Это происходит оттого, что брак есть не «могила любви», как думают, а личная, значит, священная война. Вступая в брак, данное лицо с его волей встречает другую, ограничивающую его волю, и тем самым является «тайна» двух, состоящих в борьбе с неизвестным концом.
В этой борьбе случаются как бы обвалы, в которых жизнь рассыпается, и посторонние люди по обломкам могут прочитать тайну семьи. Такой обвал был в семье Л. Толстого.
Что есть любовь? Об этом верно никто не сказал. Но верно можно сказать о любви только одно, что в ней содержится стремление к бессмертию и вечности, а вместе с тем, конечно, как нечто маленькое и само собой понятное и необходимое, способность существа, охваченного любовью, оставлять после себя более или менее прочные вещи, начиная от маленьких детей и кончая шекспировскими строками.
За вас, за вашу дружную семью.