Мулла Насреддин оказался единственным грамотным человеком в своем селении — представляете, каким грамотеем он был в таком случае! — поэтому все жители деревни просили писать за них письма. Однажды к нему пришел сосед с аналогичной просьбой. Насреддин отказался, заметив, что у него болит нога. “Но какое отношение к этому имеет твоя нога? Разве не рукой ты пишешь письма?” — удивился сосед.
“Неужели тебе не понятно, — возразил Насреддин. — Написанные мною письма могу читать только я. Поэтому мне приходится ходить по адресатам в дальние деревни, чтобы читать ваши послания. Я-то напишу, но кто же прочтет? Нога моя сильно болит, и пока я не смогу ходить, ничего писать не стану”.
Я слышал о трех мужчинах, стариках. Одному было семьдесят, другому
восемьдесят, а третьему девяносто. Все они были старыми друзьями, на пенсии
и обычно гуляли, сидели на скамейке в парке и сплетничали о том, о сем.
Однажды, самый молодой из них, семидесятилетний, выглядел немного печальным.
Второй, восьмидесятилетний, спросил его, "Что случилось? Ты выглядишь очень
печальным".
Он ответил, "Я чувствую себя очень виноватым. Если я вам расскажу, это
поможет мне отвести душу. Вот такой случай... одна красивая дама принимала
ванну - она гостила у нас дома - а я смотрел в замочную скважину и меня
застала мама".
Два остальных друга рассмеялись. «Ты идиот», сказали они. "Все так
делают в детстве".
"Речь не о детстве", сказал первый старик, "Это случилось сегодня".
"Тогда это действительно серьезно", заметил второй старик. "Но я
расскажу вам о том, что случается со мной в течение вот уже трех дней и я
ношу это как камень, как груз на своем сердце. Постоянно, вот уже три дня
моя жена отказывает мне в любви".
"Вот это действительно очень плохо", сказал первый старик.
Но третий, самый старый рассмеялся и сказал, "Сначала спроси его что он
имеет в виду под любовью".
Он спросил, и второй старик ответил: "Ничего особенного. Не заставляйте
меня чувствовать еще большее смущение. Это простой процесс. Я держу руку
моей жены, жму ее три раза, после чего она засыпает и я засыпаю. Но вот уже
три дня, когда бы я ни попытался взять ее за руку она говорит: "Не сегодня,
не сегодня! Постыдись, ты достаточно стар - не сегодня". Так что вот уже три
дня как я не любил".
"Это ничего", сказал третий старик. "Я должен вам признаться в том, что
случилось со мной потому, что вы молоды и это поможет вам в будущем. Прошлой
ночью, когда ночь уже подходила к концу и приближалось утро, я начал
готовиться заняться любовью со своей женой, когда она мне сказала: "Что ты
пытаешься сделать, идиот?" "Что я пытаюсь сделать? Я просто пытаюсь заняться
с тобой любовью" ответил я. А она говорит: "Это уже третий раз за ночь, сам
не спишь и мне не даешь. Любовь, любовь, любовь!"
Поэтому я думаю, похоже на
то, что я теряю память. Ваши проблемы ничто, а я потерял память".
Один старик пришел в поликлинику и сказал врачу, "Вы должны что-то
сделать, чтобы понизить мою тягу к сексу". Врач взглянул на немощного старика
и сказал, "Полно сэр, мне кажется, что вся ваша тяга к сексу у вас в голове".
"Вот и я о том же, сынок", ответил старик. "Мне надо ее немножко понизить".
Я слышал, что Мулла Насреддин хотел покончить с собой. Будучи человеком
незаурядного ума, он, как следует подготовился, отрезал все пути к
отступлению. Наверное, никто другой не пытался совершить самоубийство таким
образом. Взяв с собой пистолет, он поднялся на вершину холма. Прямо под
холмом, глубоко внизу протекала река, очень опасная, глубокая и окруженная
всевозможными камнями. На холме росло дерево - он также принес с собой
веревку. На всякий случай он предусмотрел все возможное, чтобы самоубийство
было абсолютно верным, и вдобавок захватил с собой большую канистру керосина.
Он повесился на дереве, но так как собирался сделать еще многое другое,
то не мог оторвать ног от земли - потому что как бы он тогда сделал все
остальное? Таким образом, он был подвешен к дереву стоя на земле. Потом он
облил себя керосином, у него также была с собой зажигалка. Он зажег огонь и
вокруг него загорелся керосин. Но он не был человеком, который станет
действовать наобум, поэтому он еще и выстрелил себе в голову. Но пуля
прострелила веревку, он упал в реку, а речная вода потушила огонь!
Когда я его встретил, он в отчаянии возвращался домой. Я спросил его:
"Ты все еще жив после стольких приготовлений?" "Что поделаешь?" ответил он.
"Я умею плавать!" Ничего не получилось!
Я слышал, что один немец достиг рая и постучал в ворота. Святой Петр
отворил маленькое окошко и выглянул в него. "Сколько вам лет?" спросил он.
Потом, посмотрев в журнал, он был очень озадачен, потому что немец сказал,
"Семьдесят".
"Не может этого быть!" воскликнул Святой Петр. "В соответствии с вашим
послужным списком вам должно быть не менее ста сорока трех лет!"
Маленький Джоуи сидел на улице под деревом, когда услышал как его мать
кричит из дому:
"Джоуи, что ты делаешь?"
"Ничего, мам" ответил он.
"Нет, правда, Джоуи, что ты делаешь?
"Я сказал, я ничего не делаю".
"Не лги мне! Скажи мне, что ты делаешь!"
Тут Джоуи глубоко вздохнул, поднял камень и подбросил его на несколько
метров. "Я кидаю камни!" сказал он.
"Я так и думала, что ты это делаешь! Прекрати немедленно!"
"Ей богу!" сказал себе Джоуи. "Никто больше не даст тебе ничего не
делать!"
"На небесах намечается большая вечеринка!" сказала ворона, придя к лягушке.
Лягушка открыла свой большой рот и сказала, "Далеко-о-о!"
"Там будет великолепная еда и напитки!" продолжала ворона.
"Далеко-о-о!" ответила ей лягушка.
"Там будут красивые женщины, и будут играть Роллинг Стоунз!"
Лягушка раскрыла рот еще шире и крикнула, "Далеко-о-о!"
Потом ворона добавила, "Но туда не пустят тех, у кого большой рот!"