Когда Будда стал просветленным, семь дней он оставался в молчании, думая: «Какой смысл говорить людям то, что не может быть сказано? И даже если им сказать, они обязательно все поймут неправильно. Более того, если кто-то может понять твои слова, он обязательно сможет и найти истину сам по себе».
История говорит, что тогда боги спустились с небес. Они коснулись ног Будды и стали умолять его говорить.
- Зачем? - сказал Будда. - Девяносто девять процентов людей вообще ничего не поймут, а тот один процент, который поймет, сможет найти истину, даже если я ничего не скажу. Какой смысл что-то говорить?
Боги были озадачены. Логика была верной, но все же что-то было не так, потому что в древние времена будды говорили. Они стали совещаться между собой, как опровергнуть доводы Будды. Они нашли способ, и хорошо, что нашли, иначе мы лишились бы этих безмерно важных посланий Будды.
Они вернулись и сказали:
- Ты прав; большинство никогда не поймет. И есть некоторые люди, которые доберутся до истины, даже если ты ничего не скажешь. Но разве ты не можешь себе представить, что есть люди между этими двумя группами, на границе между ними? Если ты заговоришь, ты дашь им великий вызов, вдохновение. Если ты не заговоришь, они могут заблудиться. Говори для этих немногих, которые как раз на границе, для тех, кто может заблудиться без твоих слов и найти свет при помощи твоих слов.
Психоаналитик был озабочен результатами теста Роршаха, предложенного им пациенту, у которого каждая клякса ассоциировалась с каким-то видом сексуальной активности.
- Я собираюсь изучить результаты вашего теста за выходные, и хотел бы увидеть вас в понедельник, - сказал он пациенту.
- Хорошо, доктор. Завтра вечером я устраиваю вечеринку. Может быть, я могу взять эти ваши непристойные картинки?
Леонора пошла в аптеку, чтобы купить пленку. Когда она вышла, она была до безумия рассержена.
- Родни, - сказала она, - пойди в этот магазин и задай этому человеку хорошую трепку!
- А что случилось, милая? - спросил Родни.
- Я сказала ему, что мне нужна пленка, - объяснила она, - и у него хватило духу спросить, какого размера мой «аппарат»!
Один поэт ранним утром пришел на море. Был прекрасный восход солнца, волны танцевали на утреннем солнце, холодный песок, соленый воздух... Он чувствовал себя таким живым, он переживал такую утонченную радость, что захотел поделиться ею со своей подружкой, которая лежала в больнице, она была больна и не могла прийти на пляж.
Поэтому поэт принес красивую коробку, открыл ее к лучам солнца, ветру, закрыл, запечатал, чтобы из нее ничего не пропало, и принес в больницу. Он был безмерно счастлив и сказал своей подружке:
- Я принес тебе что-то такое красивое, чего ты, возможно, никогда не видела. Такой прекрасный восход, такие красивые волны, такой свежий воздух, такая прохлада, такая свежесть!
Он открыл коробку, но в ней ничего не было - ни солнца, ни воздуха, ни прохлады, ни свежести.
Американский десантник в Париже увидел у собора потрясающую свадебную процессию.
- Кто женится? - спросил он у стоящего рядом француза.
- Je ne sais pas1, - ответил француз. Через несколько минут солдат вошел в собор и увидел, как в него внесли гроб.
- Кого хоронят? - спросил он у служащего.
- Je ne sais pas, - ответил тот.
- Святая макрель! - воскликнул солдат. - Ненадолго же его хватило!
Когда во время русской оккупации треть улиц Лейпцига была переименована, от кондукторов троллейбусов потребовали называть и старое, и новое название улицы, чтобы пассажирам было легче сориентироваться.
На следующий день кондуктор объявил:
- Площадь Карла Маркса, бывшая Королевская Площадь. Пассажир, собирающийся выходить, крикнул в ответ:
- Auf Wiedersehen, бывшее Хайль Гитлер!
Холстон снял ранчо в Техасе. Однажды он подошел к Дэвису, управляющему.
- Как вы развлекаетесь здесь, в прерии?
- У нас на ранчо есть мексиканский повар, и каждое воскресенье мы шестеро переодеваем его в женское платье и ведем танцевать.
- Это не для меня! - заявил Холстон. - Я таким не занимаюсь.
- Этот мексиканец говорит то же самое, - ответил Дэвис, - вот почему мы делаем это вшестером.
- Кто твой папа? - спросил Хрущев школьника.
- Мой папа Никита Хрущев, - ответил мальчик.
- А кто твоя мама?
- Коммунистическая партия.
- Очень хорошо. А теперь скажи, кем ты будешь, когда вырастешь?
- Сиротой.
На русской фабрике рабочих попросили избрать новый рабочий комитет тайным голосованием. Каждому из них, когда они приближались к ящику, передавали запечатанный конверт и предлагали бросить его через отверстие в ящике. Василий открыл конверт и стал изучать содержимое.
- Эй, - закричал старший по выборам, - этого нельзя делать.
- Но я хочу знать, за кого голосую, - объяснил рабочий.
- У тебя не все дома, - объявил старший. - Пора бы знать, что в Советском Союзе голосование тайное!
Радиолюбитель задрожал от волнения, когда ему удалось поймать своим приемником передачу прямо из Москвы.
- Наш великий атлет, Иван Иванович, - говорил диктор, - только что побил все существующие рекорды по прыжкам в длину, бегу на одну милю, бегу на пять миль, бегу на сто миль, преодолев снежный буран, горный хребет и безводную пустыню. К сожалению, все его великолепные достижения оказались тщетными. Его поймали и вернули в Россию.
Когда тело Сталина вынесли из Мавзолея Ленина на Красной Площади и похоронили у кремлевской стены, маленький мальчик спросил свою бабушку:
- Какой был Ленин?
- Ленин был великим человеком, - сказала она.
- А какой был Сталин? - спросил ребенок.
- Иногда он был очень злой, - сказала старушка.
- Бабушка, а какой Леонид Ильич Брежнев?
- Трудно сказать, дитятко, - ответила бабушка. - Вот помрет, тогда узнаем.
На съезде коммунистической партии один из делегатов постоянно кричал:
- Да здравствует Брежнев!
Председатель попытался утихомирить его словами:
- Вспомните, раньше вы кричали: «Да здравствует Хрущев!»
- Правильно, - сказал делегат. - И как, он здравствует?