– Что случилось?
– О таксыр, мы ошиблись! – произнес Омирбек. – Оказалось, что чужой бычок забодал вашего бычка.
Ишан сплюнул со злости.
– Но ты еще не успел сказать хозяину того, что я прочел в святой книге?
– В том-то и беда, что передал, таксыр, передал все до последнего слова!
Супы запричитали, заохали.
– Такова была, видно, воля аллаха! – сказал Омирбек покорно. – Пойду попрошу хозяина, может, хоть шкуру нам отдаст… Он вроде человек хороший… Я его уговорю.
И он вышел из юрты.
Молодые бездельники из богатых юрт часто метали камни с помощью пращи – сакпана. Они любили устраивать состязания: кто самый меткий?
Однажды Омирбек шел из своего аула напрямик через степь к аулу, где жил его пир.
Вдруг над ним просвистел камень. Один, другой, третий.
Омирбек огляделся – возле холма толпились бездельники, а у племянника ишана в руках была праща-сакпан.
Невдалеке от Омирбека стоял шест, на шесте висел телпек. В него-то и пытался попасть племянник ишана.
Омирбек быстро подбежал к шесту и прислонился к нему спиной.
– Эй, берегись! – закричал племянник ишана. – Ведь я буду целиться прямо в телпек, могу в тебя попасть!
– Поэтому я сюда и встал! – ответил Омирбек. – Раз ты сюда целишься, то именно тут я в наибольшей безопасности!
Племянник ишана с каждым днем все больше ненавидел веселого Омирбека. Он говорил ишану об Омирбеке много нехорошего, но ишан только головой качал:
– Да-да, я все понимаю, но Омирбек не дает мне прямого повода выгнать его… Будем ждать… Аллах покарает Омирбека за нечестивые мысли. Правда, и аллаху иногда нужно помогать…
С этой минуты племянник начал следить за каждым шагом Омирбека, подмечать малейшую его оплошность.
Однако Омирбек предугадывал все проделки бездельника, и они не заставали его врасплох.
Так, например, Омирбек узнал, что племянник ишана решил во время намаза украсть у него обувь.
Тогда Омирбек стал творить намаз в обуви, что было большим нарушением молитвенных правил и обычаев.
– Как же ты смеешь совершать намаз, не разуваясь? – спросил его племянник ишана, разозлившийся, что очередная задумка срывается. – Разве ты не знаешь, что такой намаз в счет не идет?
– Пусть лучше намаз не идет в счет, зато Омирбек домой пойдет обутым! – ответил шутник.
Жадный ишан старался кормить своих супы как можно хуже: лепешки были из старой муки, шурпа, отличалась от чая разве только тем, что была более мутной, мясо – соленым.
– Такую еду я и у себя дома заработаю, если вместо молитв буду работать на бахче, – бормотал Омирбек.
Омирбек каждую ночь уходил в аул, к семье. На бахче у него было много дел. Днем ишан не соглашался отпускать никого из супы, они ему самому были нужны для работы в хозяйстве.
И так и этак просил Омирбек ишана, но тот не отпускал его. Наконец Омирбек сказал:
– Таксыр, отпусти меня на три дня в аул, я тебе подарок привезу.
– Ой-бой, я вижу, что ты поумнел, Омирбек! – радостно промолвил ишан. – Аллах внушает тебе праведные мысли! А что ты мне подаришь?
– Что хочешь, таксыр.
Ишан подумал, почмокал губами и проговорил:
– Приведи мне борзую собаку. Чтобы она была легка, как ветер, и тело ее было тонкое, как стрела. Пусть будет она худой и злой. А то у всех ишанов есть борзые, а у меня нет…
– Хорошо, мой таксыр, я приведу тебе борзую, – поклонился Омирбек и поспешил домой.
Там он работал на бахче, помогал семье во всяких домашних делах, а когда подошел срок возвращения к ишану, Омирбек задумался: где взять борзую? Ближайшая борзая, насколько ему было известно, находилась в четырех днях караванного пути, во дворце Хивинского хана!
Не долго думая, Омирбек привязал за веревку первого попавшегося пса и повел его к ишану.
Ишан сидел возле юрты среди супы и читал коран. Супы качали головами в такт его чтению.
Увидев Омирбека с собакой, ишан отложил священную книгу в сторону и принялся рассматривать подарок. Тощая борода его задрожала от возмущения:
– Э-э, Омирбек, разве это борзая? Это же обычная дворняжка! Она больше похожа на свинью, чем на собаку! Толстая, неповоротливая, спокойная!
– Мой пир, вам нечего беспокоиться, – низко поклонился Омирбек, косясь взглядом на тощих супы, – если эта дворняжка поживет возле вас хотя бы месяц, то она сама по себе превратится в борзую – станет, как и все мы, тощей и злой!
Однажды Омирбек без позволения своего пира ушел домой и провел в своей юрте пять дней.