Так он и поступил: отвел корову к одному из самых звонкоголосых торговцев.
– Продай мою корову подороже, а я тебя отблагодарю! – пообещал Омирбек.
И торговец взялся за дело.
Он начал гак превозносить корову, что сам Омирбек даже рот открыл от удивления.
Оказалось, что корова эта дает молока больше всех коров в ауле, что из этого молока можно сделать столько масла, как ни из какого другого молока, что каждый год эта корова приносит великолепных телят, даже не одного, а двоих сразу…
И чего еще только ни говорил торговец! Омирбек, позабыв о том, что корова перестала давать молоко, подумал: «Зачем же такое полезное животное продавать? Как я мог сделать такую глупость?».
И, распихав покупателей, которые уже начали набавлять цену, Омирбек забрал свою корову из рук удивленного торговца.
– Торги отменяются, – сказал он сиплым шепотом. – Мне самому такая корова нужна!
И гордо повел ее обратно домой.
Говорят, было время, когда Чимбайский базар никакому другому базару не уступал – ни Бухарскому, ни Самаркандскому, ни Хивинскому. И караваны в Чимбай приходили из дальних стран, и многие именитые купцы на нем держали своих приказчиков, и большие кряжи на нем случались. Все как на других известных базарах.
Одну такую кражу хитро и умело распутал Омирбек.
Вот как дело было: ночью на постоялом дворе у одного уйгурского торговца украли кошель с деньгами. К тому времени, когда пропажа обнаружилась, из постоялого двора еще никто не успел выйти.
– Значит, вор находится здесь, среди нас, – сказал хозяин двора. – Вай, какой позор! Мой двор был самым спокойным местом от Муйнака до Чарджоу!
Все сошлись на том, что только Омирбек может указать вора.
И так как сам Омирбек не отказывался от этого, его упросили взяться за дело.
Рассвет еще не наступил, только молодой месяц лодочкой плыл высоко в небе.
Омирбек приказал принести живого петуха и большой казан, в котором обычно варили мясо. Он перевернул казан вверх дном, а внутрь, под него, посадил петуха. Затем предложил всем выйти со двора и возвращаться в него по одному.
– Каждый из вас будет подходить к казану и дотрагиваться пальцем до его макушки. Когда вор коснется казана – петух закричит!
Ежась от ночного холода, постояльцы топтались на дворе. По очереди возвращались в теплый полумрак и прикасались к казану.
Петух молчал.
Когда на улице никого не осталось, Омирбек приказал хозяину зажечь все плошки и лампы:
– Пусть будет светло, как днем!
И когда ото распоряжение было выполнено, Омирбек сказал:
– А теперь все поднимите свои руки вверх!
Он огляделся и показал пальцем на скромно стоящего возле самого выхода толстого жигита:
– Вот вор! Держите его!
Жигита схватили:
– Будь ты проклят, Омирбек, за то, что позоришь честного человека! – кричал толстяк. – Отпустите меня, я ни в чем не виноват!
– Почему же ты тогда не прикоснулся пальцем к казану, а только сделал вид, будто прикасаешься? – спросил Омирбек. – У тебя все пальцы белые, а у всех остальных – посмотри! – черные от сажи и копоти!
У жигита нашли украденные деньги, и уйгурский купец щедро наградил Омирбека – отсыпал ему целых три пригоршни урюка.
Старый ишак Омирбека умер, и пришлось покупать нового.
На базаре Омирбек нашел себе уже немолодого, но сильного ишака и быстро сторговался с его хозяином.
– Только учти, Омирбек, – сказал торговец, передавая ишака, – это животное привыкло с базара ездить в мой аул, дорогу хорошо знает, так что смотри за ним, чтобы он не свернул на старый путь…
– Ладно, – сказал Омирбек. – Но это зависит от того, кто из нас окажется сильнее – я или ишак.
Ишак оказался сильнее: как Омирбек его ни поворачивал в сторону своего аула, он продолжал бежать в привычном направлении.
Омирбек махнул рукой и больше не сопротивлялся.
– Омирбек, куда ты едешь? – спрашивали попадавшиеся по пути знакомые. – Ведь твой аул в Другой стороне?
– Мой ишак хочет проститься со своими родственниками, – отвечал Омирбек. – Не могу же я отказать ему в такой пустяковой просьбе.
А когда однажды новый ишак Омирбека удрал куда-то с базара и его долго не могли найти, Омирбек, вместо того, чтобы волноваться и расстраиваться, как это всегда случалось с хозяевами сбежавших ишаков, радостно улыбался.
– Чему ты радуешься? – спрашивали его.
– Как же мне не радоваться? – отвечал Омирбек. – Ведь это просто большая удача, что я сам не сидел на этом ишаке. Ведь тогда бы потерялся не только ишак, но и я. И вам бы пришлось искать, кроме ишака, и меня тоже!
Омирбек попросил перекупщика продать ишака.
Через несколько часов туда, где сидел с друзьями Омирбек, подошел измученный перекупщик. Он тянул за собою упирающегося ишака.
– Ты его не продал? – удивился Омирбек.
– Он проклят аллахом, твой ишак! – закричал перекупщик. – Когда хотят посмотреть его зубы, он кусается! Когда хотят пощупать его ноги, он лягается! Когда хотят погладить его по спине, он подскакивает, а когда просто стоишь рядом с ним, он орет! Я не буду его продавать! Лучше день потерять, чем с таким ишаком связываться! Сам продавай!
– А я и не собирался его продавать, – спокойно сказал Омирбек.
– Зачем же ты дал его мне? – удивился перекупщик.
– Мне захотелось, чтобы люди меня пожалели, – промолвил Омирбек со вздохом. – Если эта скотина за несколько часов тебя так измучила, то каково мне с ней приходится каждый день!
Шел Омирбек по базару, видит: продает какой-то приезжий торговец обыкновенную палку.
– Сколько стоит? – поинтересовался Омирбек.
– Сто монет.
– Вам не нужна целая арба таких палок? – заинтересовался Омирбек. – Я возьму по монете за штуку, а вы будете продавать их по сто, а?
Торговец снисходительно усмехнулся:
– Таких палок, как эта, – одна на весь свет. Она волшебная. Во время драки она сама по себе становится вдвое длиннее!
– Э-э, тогда у меня дома все палки волшебные! – рассмеялся Омирбек.
– Быть не может! – испугался торговец.
– Может, может! Когда жена встречает меня ночью после пирушки с приятелями, у нее в руках любая палка вырастает вдвое! А я-то думал: почему она меня достает, куда бы я от нее ни прятался? Теперь-то понятно – у нее волшебные палки!
И Омирбек, посмеиваясь, пошел дальше.
Омирбек продавал барана.
Покупатели попались придирчивые и глупые. Они замучили Омирбека вопросами. Их интересовало все: из какой отары был взят этот баран, как баран спит, какой у него в молодости был курдюк, почему рога такие толстые…
Сначала Омирбек отвечал вежливо и подробно.
Потом его ответы стали укорачиваться.
Наконец он уже едва сдерживал себя, чтобы не обругать покупателей.
А те все продолжали задавать свои вопросы.
– Сколько ему лет? – спрашивали покупатели, ощупывая пузо барана.
– Он уже в годах, наверно, ваш ровесник, – сердито отвечал Омирбек.
– Как он ест?
– С аппетитом.
– А что он ест?
– О аллах! Только плов с мясом, – закричал Омирбек. – Поэтому и продаю его!
Какой-то охотник привез на базар клетку с только что пойманным в Аральских камышах свирепым тигром.
– Кто войдет в эту клетку, – кричал охотник, – тому я плачу сто монет!
Все стояли вокруг, перешептываясь, дразнили зверя, но смельчака не находилось.
– У вас в Чимбае одни трусы! – рассердился тигролов. – Никто не может войти в клетку!