Выбрать главу

…На другой день незнакомый и хорошо одетый жигит подскакал к юрте Сыкмар-бая. После положенных приветствий попросил скрягу о беседе наедине.

– Всем известна ваша бережливость, таксыр, – сказал жигит, когда остался с глазу на глаз с Сыкмар-баем. – Я не знаю ни одного человека во всем Хивинском ханстве, который бы был менее расточителен, чем вы. Аллаху было угодно призвать к себе моего отца Джавдат-бия, и мне осталось небольшое наследство…

– Сколько? – предчувствуя наживу, спросил Сыкмар-бай.

– Немного… Две тысячи золотых монет.

– И что же ты хочешь с ними делать, о достойнейший сын Джавдат-бия? – заискивающе произнес Сыкмар-бай.

– Я уезжаю путешествовать. А деньги эти решил оставить вам на хранение. Знаю, что из них не будет потрачена ни одна тилля!

– Мудрое решение! Сам аллах надоумил тебя! – воскликнул Сыкмар-бай.

И в это время в юрту вошел Омирбек. Увидев его, скряга недовольно произнес:

– Потом-потом, я занят.

– Ты каждый день говоришь «потом-потом», – проговорил Омирбек. – Сколько дней прошло? Я вот сяду здесь и не уйду, пока ты не отдашь мне моих ста золотых.

– Какие сто золотых? Ты с ума сошел! – закричал Сыкмар-бай. – Я тебе должен всего три монеты!

– Э-э, нехорошо, – покачал головой Омирбек. – Зачем обманываешь?

– Что случилось, господин? – забеспокоился жигит. – Почему вы не хотите отдать деньги этому человеку?

Сыкмар-бай растерялся. Он понимал, что если Омирбек сейчас же не уйдет, то сорвется большая сделка – две тысячи золотых! Но отдавать этому обманщику Омирбеку ни за что ни про что сто золотых – от такого огорчения заболеть можно! Впро-чем, ведь потом можно будет доказать, что Омирбек обманщик, и получить золото назад.

– Я оставил этому уважаемому человеку, – тем временем рассказывал жигиту Омирбек, – сто золотых монет. Он сохранил их для меня, но вот никак не может отдать… Вы, почтенный, тоже хотите оставить ему деньги?

– Вот тебе сто монет, – доставая из сундука мешочек с золотыми, простонал Сыкмар-бай, – и уходи…

Омирбек поклонился и вышел из юрты.

– Хорошо, – сказал жигит, – завтра утром я приду с деньгами.

– А сегодня вечером я приглашаю вас попробовать молодого барашка, – сказал как можно радушнее Сыкмар-бай.

И вздохнул про себя: «На что только ни пойдешь ради двух тысяч монет!»

ВЕСЕЛЬЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ!

Вечером, за пловом, Сыкмар-бай решил сделать еще одну попытку посмеяться над Омирбеком. По его расчетам выходило, что Омирбек непременно станет посмешищем и спастись ему на этот раз уж никак не удастся.

Выдумка была проста: Сыкмар-бай попросил своих гостей приходить в юрту не сразу, а поодиночке. А Омирбека он повел в юрту первым и усадил на почетное место. Когда же по очереди входили байские приятели, то Сыкмар-бай говорил им:

– Садитесь выше Омирбека!

И они садились туда, куда им указывал хозяин, а Омирбек все дальше и дальше отодвигался от почетного места, пересаживаясь все ближе и ближе к выходу из юрты.

Сыкмар-бай был очень весел – Омирбека должны вот-вот вытеснить из юрты на улицу!

Но Омирбек сам, улучив момент, выскользнул на улицу. Он забежал в юрту одного из недавно приехавших родственников бая, переоделся, прикрепил седую бороду и вернулся в большую юрту.

– Садитесь сюда, ага! – сказал Сыкмар-бай, увидев незнакомого аксакала и приглашая его на почет-кос место.

И Омирбек сел туда, где он сидел вначале.

Дождавшись, когда все гости уселись за дастархан, Омирбек сорвал с себя шапку, седую бороду. Изумленный Сыкмар-бай только охнул, а шутки «сказал:

– Если кто-нибудь занимает место по праву, то никакой хитростью его оттуда не уберешь! И не забудь, почтенный Сыкмар-бай, веселье еще впереди!

Когда барашек был уже съеден, кто-то попросил Омирбека рассказать самую смешную историю, какую он знает.

И Омирбек рассказал, как он сегодня заставил Сыкмар-бая заплатить все свои долги ему, Омирбеку, и другим пастухам и работникам.

– Нам лишних денег не нужно, – сказал Омирбек. – Каждый взял столько, сколько ты был ему должен. Вот тебе обратно десять золотых, которые у меня остались…

– А как же… две тысячи монет? – все еще не веря в случившееся, проговорил Сыкмар-бай. И он обратился к сыну Джавдат-бия: – Ты же их привезешь завтра?

– Я решил не давать тебе их на хранение, – сказал жигит.

– Почему? – ужаснулся Сыкмар-бай.

– Причин много, – улыбнулся жигит. – Но хватит и одной, у меня за душой нет и половинки золотой монеты! Я такой же бедняк, как Омирбек! Я его друг Досназар по прозванию Левша!

Но Сыкмар-бай не мог простить Омирбеку своего позора и долго искал случая, чтобы отомстить: в конце концов он послал одного из своих родственников ко двору самого Хивинского хана, к светлейшему и могущественнейшему кази, высшему духовному сановнику в ханстве, с подарком – мешком серебряных монет, А на словах родственник должен был передать, что известный шутник Омирбек говорит про наместника аллаха на земле – великого хана Хивы – разные нехорошие слова, и про гарем хана рассказывает всякие шутки, и даже над самим аллахом смеется и других смеяться заставляет.

А когда по хорезмийской дороге мимо юрты Сыкмар-бая проскакали стражники хана, то бай-скряга радостно улыбнулся – не иначе как за Омирбеком послал их великий! И он не ошибся.

Так Омирбек был привезен во дворец хана Хивинского…

Омирбек при дворе хана

Глава пятая

Как встретился владетель Хорезма, хан Хивинский, с шутником Омирбеком, рассказывают по-разному.

Что правда, что нет – разве теперь разберешь?

Но народная молва склоняется все же к тому, что именно Сыкмар-бай сунул голову Омирбека в пасть› хану-самодуру. И то, что Омирбек остался цел и невредим, конечно, можно считать чудом. Так многие и говорили:

– Аллах спас нашего Омеке от хана и его палачей!

Говорить-то говорили, но не забывали, что аллах аллахом, а острый ум Омирбека и его природная смекалка тоже кое-чего стоят!

Когда Омирбека везли в Хиву, он по дороге все вспоминал – эх, знать бы, какие из шуток известны хану, а какие – нет? Все легче было бы!

…Спросили Омирбека:

– Как ты думаешь, каков собою великий хам Хивы?

– Говорят, у него уши на ногах, – ответил Омирбек.

– Откуда ты это взял?

– А как же! Рассказывают, что если просто так с ним разговаривать, то он ничего не слышит. Только когда к ногам кинешься, тогда и услышит… Значит, он слышит ногой…

В другой раз Омирбека спросили:

– Как сосчитать число друзей у властителя Хорезма?

– Э-э, сейчас их считать без толку, – ответил Омирбек. – Вот когда он лишится власти, тогда Друзей и видно будет…

…Омирбек всю дорогу гадал да прикидывал, как ему придется в Хиве, а потом махнул рукой – будь что будет!

КОНЬ ЛЕЖИТ НА БОКУ

Неизвестно, как пошли бы дела Омирбека в Хорезме, но в тот день, когда шутника доставили во дворец, могущественный кази – высший духовный сановник Хивинского ханства – находился в большой тревоге. Угроза смерти нависла над его единственным братом.

Дело в том, что десять дней назад заболел любимый конь хана.

Хан приказал:

– Лечите его как хотите, но если я услышу от кого-нибудь слова «конь издох», то не только отрублю голову принесшему известие, но и весь его род обезглавлю!

А утром конь издох.

За конем смотрел и каждый день лично сообщал о его здоровье хану родной брат кази.

Сегодня с утра брат уже чувствовал, как его голова постепенно отделяется от тела: приближался час, когда хан спросит о коне…

Кази растерялся, не мог ничего придумать. Ни одна спасительная мысль не приходила в голову.

И в это мгновение ему доложили, что в Хиву доставлен оскорбитель хана и святой веры – Омирбек.