А ишак снова начал думать о молоденькой ишачихе. Когда он про нее думал, то забывал обо всем на свете, мог часами стоять посреди дороги или лежать в траве, и никакая сила не могла его сдвинуть с места.
Через несколько дней ишак и заяц снова вернулись к аллаху, чтобы он напомнил им их имена.
Тогда аллах рассердился:
– В третий раз говорю: ты – ишак, ишак, ишак!
И, приговаривая эти слова, аллах потянул ишака за уши. Они вытянулись, стали такими, какими вы их сейчас видите.
Так же было и с зайцем – того аллах вообще ухватил сначала за одно ухо, а потом и за другое.
От этого у некоторых зайцев до сих пор одно ухо длиннее другого.
Были при дворе два друга – судья и палач. Они так крепко дружили, что даже сыновья их ни на минуту не расставались.
А бедняки, когда им удавалось поговорить с Омирбеком, всегда жаловались на судью с палачом.
– Они один другого покрывают, грабят нас, а яму сажают, выкупов требуют. Что делать? Поссорь их, Омирбек. Нам хоть легче будет на некоторое время!
– Друзья-то они только потому, что воруют и обманывают вместе, – сказал Омирбек. – Таких друзей поссорить легко.
На следующий день в присутствии всех придворных Омирбек подозвал к себе сына палача и сделал вид, будто говорит ему что-то на ухо. Но он только шевелил губами и не произнес ни звука.
Потом сказал так, чтобы стоящие рядом отчетливо услышали:
– Только прошу тебя – никому об этом не говори, понял?
Сын палача в недоумении отошел от Омирбека.
Зерно было посеяно и начало быстро прорастать.
Через час сын палача встретился со своим другом – сыном судьи, и тот, умирая от любопытства, спросил его:
– Что тебе сказал Омирбек?
– Ничего.
– Э-э, не хочешь сказать? Мне – лучшему другу?
– Клянусь аллахом – ничего не говорил!
– И еще аллахом клянешься? А раньше ты от меня ничего не скрывал! Может, говорил про моего отца?
– Да нет, клянусь тебе – ничего он не говорил!
– Так почему же тогда Омирбек просил тебя хранить тайну, если он тебе ее не сказал?
– Сам не знаю!
– Ты меня обманываешь!
И друзья поссорились.
На их ссору обратили внимание отцы.
Но и своему отцу сын палача ничего рассказать не смог.
Палач в конце концов ему поверил, а вот судья своему другу палачу – нет.
– Ты от меня скрываешь какие-то слова Омирбека… – сказал он. – Видно, он про меня говорил, и ты решил меня сторониться…
Слово за слово – судья с палачом поссорились так, что разбили всю посуду, на которой было подано угощение.
Судья теперь боялся брать взятки – считал, что палач следит за ним. А палач боялся судьи.
И беднякам, которые платили прежде и тому и другому, стало немного легче.
На каком-то тое придворные решили подшутить над Омирбеком и сговорились между собою, чтобы каждый принес по одному куриному яйцу.
И в разгар угощения вдруг один из придворных сказал:
– Давайте играть в курятник! Кто снесет яйцо – тот выиграл, кто – нет, тот проиграл!
Каждый гость вытащил заранее припасенное яйцо и положил его перед собою.
– Ну, а где же твое яйцо, Омирбек? – спросили придворные.
– Но ведь, почтенные, мы играем в курятник? – усмехнулся Омирбек. – Должен же тогда быть среди стольких куриц хоть один петух?
Говорят, что хан одно время даже поручал Омирбеку воспитывать своих детей.
Но Омирбек обучал их не чтению и письму – то и другое он сам знал плохо, – а… бегу.
Он заставлял детей хана бегать каждый день по двору и иногда так гонял их, что они еле-еле стояли на ногах.
Сначала детям нравилась такая учеба, но так как ноги с непривычки болели, они начали на Омирбека жаловаться.
Кази вызвал к себе Омирбека и спросил:
– Зачем ты мучаешь детей пресветлого хана?
– Для их же пользы, – ответил Омирбек. – Ведь если с ханом что-нибудь случится – враги его победят или на его место кто-либо другой сядет, то его детей спасет только умение быстро бегать. Самое главное для них, чтоб они сумели удрать. Разве я не прав?…
Омирбеку не только приходилось на своем веку придумывать святых, но и сам он однажды чуть но стал святым, однако вовремя спас голову…
Хан однажды спросил Омирбека:
– Как ты думаешь, кто более велик: святой или вера в него?
– О мудрейший из справедливейших, – поклонился Омирбек. – Конечно, вера.
– Но если бы не было святых, разве существовала бы вера? – удивился хан. – На этот раз ты ошибаешься, Омирбек!
– Нет, о справедливейший из мудрых, мы сами придумываем себе святых и пророков, начинаем верить в них и забываем о том, что мы их сами придумали.
– Не хочешь ли ты сказать, что святые люди к пророки – это лишь выдумка? – ужаснулся хан.
– Они родились из-за нашей веры, – уточнил Омирбек, – вера – их мать и отец.
При этом разговоре присутствовали ученые, приехавшие по приглашению хана из Кокаида, Бухары v Самарканда. Только им и обязан был Омирбек сохранением своей жизни – в другое время хан не потерпел бы возражений и произнес бы свои любимые слова: «Убрать недостойную голову с плеч этого достойнейшего».
Но тут хан вынужден был притвориться покровителем наук и даже возражения Омирбека выслушивал с улыбкой.
– Мы, мусульмане, поклоняемся аллаху и его пророку, но ведь не пророк, а сам аллах посылает нам благоденствие, – вновь заговорил Омирбек. – Значит, хоть слава пророка велика, но вера в аллаха еще выше.
– Ты можешь это доказать? – спросил хан. – Иначе…
– Не продолжай, о справедливейший из владык, – поклонился Омирбек. – Я понял… Наши ученые гости, сосуды мудрости и знаний, будут жить у нас почти месяц, и за этот срок я докажу свою правоту… Если, конечно, мне выдадут на расходы сто монет.
Хан милостиво согласился, и казначей передал Омирбеку мешочек с деньгами.
…На следующий день Омирбек взял свои рваные сапоги, вышел из дворца. За городом закопал сапоги в песок, положив в них записку:
«Сапоги Омирбека из Чимбая».
Затем он насыпал небольшой курган и положил наверх три камня. Чем не могила?
На базаре приятели Омирбека познакомили его с дряхлым муллой, который давно бедствовал и согласен был на любую работу.
– Я стал уже никому не нужен, – шепелявил мулла. – За свою жизнь я создал три мечети, а вот теперь ем сухие лепешки, размачивая их в арыке.
– Создашь четвертую мечеть и получишь большие деньги, – сказал ему Омирбек. – Но делай только то, что я тебе буду говорить!
– Аллах послал тебя мне за мои молитвы! – запричитал старый мулла.
Он готов был молиться на кого угодно, лишь бы ему за это платили.
Омирбек отвел его на «могилу» своих сапог.
– Здесь ты будешь молиться и принимать приношения верующих, – сказал Омирбек. – Здесь начнешь строить мазар святого Диншаха. Чем он знаменит? Возле его могилы в песке появляются монеты… Но находить их может только тот, кто верит в Диншаха и провел возле его могилы не меньше десяти дней… Понял, почтеннейший?
– Понял, понял… – затряс бороденкой мулла. – Но откуда тут будут появляться деньги? Не из песка же?
Омирбек потряс мешочком с монетами над ухом муллы.
– Вай, я уже слышу поступь святого Диншаха! – заголосил старик. – Когда я слышу звон денег, то готов поверить в любое чудо! Кто же будет закапывать их в песок – ты, достойнейший, или я, недостойный?
И в глазах муллы сверкнули алчные огоньки.
– Я привык творить чудеса сам, – сказал Омирбек. – А твое дело – молиться! Вот две монеты, чтобы ты не умер от голода. И не отлучайся отсюда ни на шаг! Если будешь делать все, как я тебе говорю, – получишь через месяц пятьдесят золотых!
– Буду, буду, буду! – мулла бросился на песок и стал отбивать поклоны Омирбеку.