Чимбайский мулла любил курить терьяк-опиум – это знали все. Но курил он тайно и поэтому был уверен, что никто о его грехах и не догадывается.
Омирбек как-то сказал мулле:
– Почтеннейший, я бы взялся выучить говорить вашего ишака. Мы потом сказали бы правоверным, что аллах явил чудо – дал речь бессловесной твари. Какие дары потекли бы тогда к вам!
Мулла очень обрадовался этому предложению и отдал ишака на целый год в обучение к Омирбеку.
В ауле только и разговоров было – выучит Омирбек ишака человеческой речи или нет?
Спорили об этом и на базарах, и в степи, и в юртах.
Миновал год. Омирбек свел ишака на базар, продал, а потом явился к мулле и сказал:
– Почтеннейший, твой ишак оказался очень умным. Он почти сразу же заговорил так, будто и не был никогда ишаком, а с детства разговаривал по-человечески.
– Так где же он? – воскликнул радостно мулла.
– Вай, почтеннейший, – грустно молвил Омирбек. – Мне пришлось его убить.
– Почему? За что?
– Он начал болтать о тебе всякие гадости: будто ты и терьяк куришь, и ругаешься, и не всегда намазы творишь… Он ведь пока рядом жил, всякого насмотрелся… А уши у него – во! – все слышат. Да еще ишачья привычка возводить напраслину на ближнего своего… Другого выхода не было – и я его убил. Иначе он бы тебя ругал, не переставая.
– И правильно сделал, – обрадовался мулла. – Не печалься, Омирбек, может, в^другой раз тебе попадется в учение более порядочный ишак!
Однажды Омирбек сидел в юрте богатого бая.
А в это время к баю явился какой-то его приятель. Бай, забыв об Омирбеке, начал всячески ухаживать за вновь пришедшим.
Когда его приятель ушел и бай снова уселся рядом с Омирбеком, тот не выдержал и спросил:
– Оказывается, для тебя не все гости одинаковы. Разве так поступают хорошие хозяева?
Побаиваясь острого языка Омирбека, бай не хотел ссориться с ним и начал его успокаивать.
– У меня такой уж характер: если я вот так, как ты сейчас видел, проявляю к гостю очень большое уважение, это значит, что я его не уважаю, а просто выпроваживаю. А вот если я веду себя сдержанно и скромно – как с тобой – значит проявляю самое душевное уважение.
– И у меня такой же дурацкий характер! – радостно воскликнул Омирбек, схватил свою палку и начал бить бая.
– Ой, ай! Что ты делаешь, Омирбек? – кричал хозяин, не успевая уворачиваться от ударов. – Зачем ты меня бьешь?
– Я тебя бью – значит люблю, – сказал Омирбек. – А если не бью – значит я тебя не могу терпеть!
Говорят, что после этого бай неделю ходить не мог.
Сидели в юрте друзья Омирбека и рассказывали свои сны.
Дошла очередь до Омирбека.
– Я видел сон, который оказался вещим только наполовину, – сказал он.
– Как так? – удивились друзья.
– Снилось мне, будто я несу на плече мешок с золотом и от этой тяжести плечо сильно болит.
– Ну, ну? Проснулся, а золота только полмешка?
– Нет, когда раскрыл глаза, мешка не было, а вот плечо болит до сих пор.
Однажды, когда жене Омирбека очень надоела нищета и житье впроголодь, она спросила мужа:
– Омирбек, ты умный, ты все знаешь, скажи, пожалуйста, когда от нас уйдет бедность?
Омирбек рассмеялся и ответил так:
– Ты давно живешь со мною, а все еще плохо разбираешься в жизни! Ну, посуди сама: ты – хозяйка добрая, тихая, я тоже не буян, живем мы спокойно, со всеми в ладу – зачем бедности уходить от нас? Ей здесь уютно. Разве мы ее обижаем или оскорбляем? Где она еще найдет такую жизнь?
Досназар-Левша долго пропадал где-то и не заворачивал к Омирбеку много месяцев.
Однажды он приехал и был принят как самый близкий родственник.
Омирбек бегал от юрты к юрте: занимал рис, масло, мясо. Один сосед дал казан, другой – чай, третий – курицу, четвертый – яйца.
После плова Досназару постелили лучшую постель.
Оставили его гостить и на другой день.
Правда, плова Омирбек сделать уже не смог – не у кого было занимать рис и масло, но он зарезал свою последнюю курицу, сварил из нее бульон, а мясо курицы обжарил в остатках вчерашнего жира.
– Что послал аллах – то и есть, – стесняясь бедного угощения, сказала жена Омирбека, подавая еду.
Гость остался и на третий день.
Съестного в юрте уже ничего не оставалось – даже хозяевам есть было нечего.
– Чем я буду его угощать? – стонала жена. – Какой позор – в доме крошки для гостя нет!
– Ничего, все будет хорошо, – сказал Омирбек.
Омирбек отвязал стоящего возле юрты досназаровского коня и громко позвал жену:
– Дорогая, мы уезжаем! Возьми с собой кое-что из вещей и садись сзади меня!
С этими словами он вскочил на коня. Конь громко заржал.
Досназар проснулся и выбежал на улицу:
– Эй, Омирбек, что это значит? Куда ты собрался на моем коне?
– Как куда? – переспросил Омирбек. – Раз ты переехал жить к нам, то мы переезжаем в твою юрту – только и всего! Поторопись, жена!
Когда жена чимбайского чайханщика через два месяца после того, как отгуляли свадьбу, родила мальчика, многие приходили поздравлять родителей.
Пришел и Омирбек. Он принес свои подарки – бумагу и карандаш. Положил их у изголовья люльки.
Чайханщик поблагодарил Омирбека, а потом, улучив момент, спросил:
– Скажи, почтенный, не рано ли такому младенцу дарить бумагу и карандаш?
– Нет, – сказал Омирбек. – Твой ребенок очень тороплив. Если путь в девять месяцев он совершил за два месяца, то еще через пять месяцев он в школу пойдет \ Вот тогда ему и пригодятся бумага и карандаш!
Однажды какой-то жигит, боясь ума и языка самого Омирбека, захотел одержать верх хотя бы над его маленьким сыном.
Улучив момент, когда сам Омирбек спал, а сын его гулял возле юрты, жигит подошел к юрте и спросил:
– Скажи, отец твой дома?
– Отец спит, – ответил мальчик.
– Хорошо. Когда он проснется, передай ему, что приходил его друг и принес ему в подарок одеяло. Одеяло такое большое, что когда один конец одеяла я держал в руке, второй был на том берегу Аму-Дарьи.
– Э-э, – сказал мальчик, сообразив, что жигит хочет подшутить над его отцом, – разве это подарок?
Вашего одеяла не хватит даже на одну заплатку к тому маленькому паласу, которым отец покрывает ноги!
Жигит очень смутился и быстро ушел – а вдруг еще и сам Омирбек проснется?
Вернувшись с работы в поле, Омирбек лег отдохнуть и сказал своему сыну:
– Я так устал, что даже чая пить не могу. Высплюсь, тогда попью. К тому времени вскипяти воду. \
Через час сын разбудил отца и спросил:
– А как я узнаю, выспался ты или нет?
После неожиданной смерти жены Омирбек недолго ходил холостяком и женился во второй раз. Взял он в жены бездетную вдову, женщину хозяйственную и добрую.
Но первое время у них часто вспыхивали ссоры из-за того, что жена хвалила своего первого мужа, а Омирбек не оставался в долгу и хвалил свою первую жену.
Однажды Омирбек до того рассердился, что столкнул жену с лежанки.
Жена на другой день пошла к аксакалу с жалобой на Омирбека.
– Он не считается со мною, обижает меня, – сказала она, заливаясь слезами.
Аксакал позвал к себе Омирбека и строго спросил его:
– Почему же ты столкнул свою жену с лежанки? Разве так поступает правоверный мусульманин?
Омирбек ответил:
– Почтеннейший, посуди сам: разве четыре человека могут поместиться на такой узкой лежанке? Вот жена и не поместилась!
– Какие четыре человека? – удивилась жена. – Там, кроме нас, никого больше не было!
– Ой-бой! – воскликнул Омирбек. – Ты что, до четырех считать не умеешь?