* * *
Дзержинский и Бонч-Бруевич поспорили на тему; что лучше иметь: жену или любовницу. Железный Феликс говорит, что любовницу, а Бонч-Бруевич стоит на том, что жену. После продолжительного и безрезультатного спора обращаются к Ленину: – Ильич, рассуди нас! – И ты, Феликс, неправ, и ты Бонч-Бруевич... -? – Лучше иметь и то, и другое. -?! – Жене сказал, что пошел к любовнице, любовнице сказал, что пошел к жене, а сам взял книжки, залез на чердак и учиться, учиться и учиться...
* * *
Поехал Чапай учится стрелять в Америку. Возвращается, а его комиссия ждет: Ленин, Дзержинский и Петька. – Показывай, говорят, чему научился. Чапай достает три стакана, ставит перед комиссией, подбрасывает вверх бутылку водки и стреляет. Водка разливается всем поровну. Петька загорелся: "Тоже ХОЧУ!" Съездил, возвращается, опять комиссия, только вместо него – Чапай. Ставит стаканы, кидает бутылку, стреляет и... Ленину наливается полный стакан, Чапаю половинка, а Дзержинскому на донышке. Чапай: "Да, Петька, руку тебе надо еще набить!" Дзержинский: "И морду тоже..."
* * *
Ленин – Дзержинскому: – Феликс Эдмундович, опять п`гоиски импе'ггиагизма завт`га суботник, а у меня надувное б`гевно спе`гли.
* * *
– Товарищ Дзержинский, к Вам Польский посол! – Введите!
* * *
Приходит Ленин (Л) к Железному Феликсу (Ф) и говорит: Л: – Ф.Э., пообещайте, что когда я умру, Вы выполните мою последнюю волю. Ф. – Какую, В.И.? Л. – Отрежете у меня член и выбросите его куда подальше. Ф. – Зачем? Л. – А затем! (прищурившись и картавя) – Когда я умру, эта политическая проститутка Троцкий обязательно скажет: "Ну и хуй с ним!". И опять будет НЕ ПРАВ!
* * *
Ереванский театр осуществил постановку спектакля "Ленин в Октябре". На сцену выходят два бородатых, абсолютно похожих друг на друга армянина в кожанках и кепках. Но у одного на кепке ленточка с надписью "Ленин", а у другого "Дзержинский". Естественно, в их речи присутствует кавказский акцент. Акт первый. Дзержинский: – Владимир Ильич! К Вам ходоки пришли. Надо бы их принять. Ленин: Феликс Эдмундович! Скажите ходокам, пусть уебывают нахуй. Падает занавес, первый акт закончен, зрители уходят в буфет. Акт второй. На сцене появляются действующие лица из первого акта. Дзержинский: – Владимир Ильич! К Вам ходоки пришли. Надо бы их принять. Ленин: Феликс Эдмундович! Скажите ходокам, пусть уебывают нахуй. Падает занавес, второй акт закончен, зрители уходят в буфет. Акт третий. На сцене – все те же действующие лица. Дзержинский: – Владимир Ильич! К Вам ходоки пришли. Надо бы их принять. Голос из зрительного зала: – Феликс Эдмундович! Скажите ходокам, пусть уебывают нахуй. Дайте же, наконец, спектакль посмотреть.
* * *
Горький говорит Ленину: – Владимир Ильич, пойдемте по блядям. недорого, по рубчику. – Никаких по рубчику! Даром! И Феликса Эдмундовича с собой возьмем – кристально чистой души человек!
* * *
Приходят как-то к Ленину ходоки из деревни: – Владимир Ильич! Сними продразверстку, с голодухи всю траву уже поели, скоро мычать начнем. – Неправду, неправду говорите: мы давеча с Феликсом Эдмундовичем бочку меда съели и ничего – не жужжим!
* * *
Заходит Феликс Эдмундович: – Владимир Ильич, к вам ходоки... – Откуда, Феликс Эдмундович? – Кажется, из-под Саратова. – К черту, к черту, Феликс Эдмундович! Третью кепку съели...
* * *
К Ленину в кабинет заходит ходок. Ленин ему: – Садитесь, товаг'ищ. Вы, конечно, беднячок? – Да нет, Володимир Ильич. Есть коровка у меня. – Ага, стало быть, середнячок? – Да уж ладно, Володимир Ильич... Две лошадки у меня и коровка... Дети сыты-обуты. – Ага, значит, кулачок. Феликс Эдмундович, г'асстреляйте, пожалуйста, товаг'ища... Но сперва – чайку. – Ильич, время-то обеденное, после обеда и расстреляем. – Нет. Непременно до. А его обед отдайте детям бедняков.
* * *
Приходит как-то домой пьяный Владимир Ильич и Феликс Эдмундович. Ильич стучится в дверь: – Надежда Константиновна, открывайте! – Не открою, Владимир Ильич, вы пьяны. – Феликс, ломайте. Феликс ломает. Стучится Ленин на кухню: – Надежда Константиновна, жрать давайте. – Не дам, Владимир Ильич, вы пьяны. – Феликс, ломайте. Феликс ломает. Поели они. – Надежда Константиновна, давайте. – Не дам, Владимир Ильич, я еще девочка. – Феликс, ломайте.
* * *
– Владимир Ильич, пойдем в публичный дом? – Пойдем, Феликс Эдмундович, но пгоститутку Тгоцкого с собой брать не будем.
* * *
Шел как-то Жириновский по Красной площади ночью. Вдруг слышит за спиной загробный голос: – А что, Владимир Вольфович, не отсырел ли у нас еще порох в пороховницах? Оборачивается лидер либерал-демократов и видит: стоит за ним восставший из могилы Железный Феликс. Тут у Владимира Вольфовича порох-то и отсырел.