– Сейчас придет Штирлиц и опять закажет свой любимый чай в граненом стакане и, громко размешав там восемь ложек сахару, будет пить его, не вынув ложечки, – сказал Борман. Входит Штирлиц.
– Милейший! Чашечку кофе без сахара! – заказывает он и торжествующе показывает Борману язык.
Борман и Мюллер стоят на балконе, под балконом стоит Штирлиц. Борман:
– Давай бросим Штирлицу кирпич на голову, если заругается по-русски, значит русский шпион! Бросают. Штирлиц:
– Е* твою мать! Борман:
– Тебе пи**ец, Штирлиц! Мюллер:
– И тебе пи**ец, Борман!!!
Влезая в окно секретной канцелярии СД, Штирлиц сказал своему напарнику:
– Если появится патруль, свистнешь для ясности 50 раз.
Штирлиц зашел в кафе «Элефант» и долбанул шампанского. Шампанский упал.
Штирлиц бродил по лесу в ожидании связи. Из-за куста вышла Кэт, и связь состоялась.
Штирлиц увидел падающую башню.
– Пиза, – подумал Штирлиц.
– Пить надо меньше, – подумала башня.
Штирлиц увидел автобус с рожками.
– Троллейбус, – подумал Штирлиц.
– Сам ты, троллейбус! – обиделся автобус с рожками.
Штирлиц сидел у окна и крутил козью ножку. Коза жалобно блеяла, но вырваться из крепких рук штандартенфюрера было нелегко.
Штирлиц долго смотрел, как пастор Шлаг шел на лыжах через швейцарскую границу. «Да, тяжело ему», – подумал Штирлиц. Стоял июль 1944 года.
Штирлиц сел на шпагат. Шпагат лопнул.
Штирлиц ходил по рейхсканцелярии с расстегнутой ширинкой, из которой выглядывали красные трусы. И никто не догадывался, что так он отмечает Первое Мая.
Штирлиц пришел к выводу. Но Вывода не оказалось дома.
Штирлиц был извращенец. Поэтому во Вращенцах ему поставили памятник.
Штирлиц уже пятый час стоял на своем. Это была любимая пытка Мюллера.
Штирлиц шел по длинному коридору, на встречу ему шла Кэт. Два эсэсовца несли за ней чемоданы.
– В отпуск! – подумал Штирлиц.
Штирлиц подошел к явочной квартире и увидел на двери плакат: «Явка провалена».
– Да, – подумал Штирлиц, – явка действительно провалена. Раньше было написано просто: «Явка».
Штирлиц идет по коридору, навстречу ему Мюллер:
– Штирлиц, вы – еврей?
– Никак нет, господин группенфюрер, я – русский!
– А-а, вот вы и попались, Штирлиц
За Штирлицем следили. Их было семеро: Мюллер и шестерка Айсман.
Мюллер заходит в кабинет к Борману и видит, что Штирлиц валяет дурака:
– Прекратите, Штирлиц, он и так уже грязный!
Штирлиц вошел в положение русской радистки. Затем вышел и поставил ее в другое положение.
Штирлиц отправил донесение в Центр открытым текстом. Через пять минут нему ворвались эсэсовцы.
– С первым апреля, – улыбнулся Штирлиц.
Эсэсовцы понимающе заулыбались, в это время в Центре хохотали до упаду.
Штирлиц заложил ногу за ногу. На следующий день Ногу за Ногу арестовали.
Штирлиц шел в кафе «Элефант» на встречу со своей женой. Ее уже в четвертый раз везли через линию фронта и три границы, и каждый раз оказывалось, что это не его жена.
Штирлиц рассказал пошлый анекдот и вогнал Мюллера в краску. «Смотри, какой чувствительный», – подумал Штирлиц и закрыл бочку.
Штирлиц услышал по радио сводки, что немцы взяли Москву и подумал: «Чего только с водки не услышишь!»
В 830 Штирлиц вошел в машбюро. В это время здесь всегда можно было разжиться каким-нибудь секретным документом: все машинистки уходили смотреть «Богатые тоже плачут».
В кромешной тьме по спине у Штирлица забегали мурашки.
– Интересно: вши или блохи? – подумал Штирлиц.
– Штирлиц, вы – еврей?
– Никак нет, господин группенфюрер, я – русский!
– Штирлиц, вы – еврей?
– Никак нет, господин группенфюрер, я – русский!
– А я немецкий!
Штирлиц сидел у окна. Из окна дуло. Штирлиц прикрыл форточку и дуло исчезло.
Штирлиц порол чушь. Чушь отчаянно визжала.
Штирлиц овладел собой и вскоре уснул.
Штирлиц послал Мюллера в задницу. На следующий день туда нагрянуло гестапо.
Мюллер вызывает Штирлица. Сам сидит спиной к нему.
– Штирлиц, угадайте, под каким глазом у меня синяк?