Американец закуривает на Красной площади. К нему подходит милиционер и жестами объясняет, что здесь курить нельзя. Американец гасит сигарету и говорит:
– О'кей, я понимайт, аэродром, аэродром…
Советская культура
– Вы заметили, у нас сильно выросла культура. Мы уже плюем в урны. Правда, мы еще не попадаем, но уже плюем.
На юбилее режиссера:
– Дорогие друзья! С радостью хочу познакомить вас с решением правительства: кинофильмам нашего юбиляра присвоен почетный знак количества.
Режиссер просит в Министерстве культуры разрешение на постановку «Идиота» Достоевского.
– У вас же некому играть главную роль, – возражает ответственный работник министерства.
– Да у нас полный театр идиотов, – возражает режиссер?
В фойе МХАТа прогуливаются в перерыве репетиции Москвин и Станиславский. Москвин, заметив недавно установленный бюст одного из вождей, обращается к Станиславскому:
– До чего знакомый бюст! Только не подсказывайте, вспомню сам. Конечно, это Лукич!
– Уверяю вас, только не Лукич. Очень прошу не говорите так, иначе вас могут засадить в ихний МГУ на Лубянке…
Когда об этом разговоре рассказали Немировичу-Данченко, он возмутился:
– И поделом будет Москвину, если его засадят в ГУМ. Как можно Фомича называть Лукичем!
Колхозники попросили рассказчика, чтобы он вместо мата вставлял точки. И он приступил к теме своего повествования: как самолет садился.
– Точка, точка, точка, три точки… Твою мать.
Ворошиловский стрелок перед памятником Пушкину:
– И чего ему памятник поставили? Попал-то ведь Дантес!
По телевизору:
– Уважаемые товарищи телезрители! Просим извинения за ошибку. Вы смотрели не демонстрацию моделей французской одежды весеннего сезона, а демонстрацию протеста французских сезонных рабочих.
Интеллигент пытается заскочить в вагон метро, но ему защемило голову дверью. Закрывая глаза, он обреченно шепчет:
– Пиздец мне, товарищи! Дверь снова открывается.
– Простите, товарищи, переволновался!
– А это моя последняя реалистическая картина. Она называется «Штукатуры за работой».
– Но я вижу, что они сидят и курят.
– Я же сказал, что это реалистическая картина.
Давка в трамвае. Мужик в шляпе, наступивший на ногу мужику в кепке:
– Простите меня, пожалуйста, за мою неловкость. Поверьте, я это сделал случайно и еще раз приношу Вам свои глубочайшие извинения!
– А ты, зараза, не интеллигент, случаем?
– Что вы, что вы! Нет, конечно! Я такой же жлоб, как и вы.
Диалог на стройке:
– Бетон давай!
– Что?
– Бетон давай!!
– Что?
– М***к! Бетон давай!!!
– Сам м***к! Что?
– Бетон давай!..
– Что общего между колхозной революцией 30-х годов и культурной революцией 50-х годов?
– В 30-е годы середняк пошел в колхозы, а в 50-е – в науку.
Китайская горничная в гостинице обращается к советскому специалисту:
– Товалисц инзенел, будец пиц цай или «нуегонахуй»?
В трамвае:
– Ишь, интеллигент, шляпу надел!
– Откуда вы знаете, что я интеллигент? Может быть, я такой же хам, как и вы!
Пошли колхозники на лекцию. Пастух не был, потом спрашивает:
– О чем говорили?
– Да о двух евреях
– Гегеле и Фейербахе.
– Ну и что?
– У одного зерно нашли, у другого материю. Может еще и судить будут.
Картинная галерея. Работяга ходит смотрит картины. Останавливается у одной, стоит, рассматривает, с одной стороны, с другой. Прошло немало времени, к нему подходит смотрительница и говорит:
– Мужчина, если вам так сильно нравится эта картина, то вы можете оставить отзыв в книге предложений и отзывов.
Мужик садится за стол и стал писать. Пишет долго, напишет, зачеркнет, одну страницу исписал, вторую, потом вроде бы закончил, встает и уходит. Смотрительницу любопытство заело, подходит берет книгу и читает, а там написано:
– Ну, мля, ваааще!
Вечер. Интеллигентная семья садится ужинать. Вилочки. Ножички. Салфетки. «Пожалуйста!», «Спасибо!»… Вдруг раздается звонок в дверь! Дама произносит: «Сиди, дорогой, я открою!» Открывает и видит на пороге пьяного в дымину слесаря. Слесарь:
– Сылесаря…ик… вызываля, едритт твоюю в качель? Дама испуганно: