ВИРДЖИНИЯ. Не «не собравшимся». Я твоя сестра.
ЛЕЙН. Ты права. Надо было ее представить.
ВИРДЖИНИЯ. Не привыкла к посторонним в доме. Наверное, не очень удобно, когда ты журнальчик листаешь, а за тобой в это время прибирают. Хотя как знать? М-да.
ЛЕЙН. Я журнальчики не листаю. Я пашу до потери пульса и прихожу домой еле живая. Почти вся Америка живет в таком режиме. Ну, кто при деле.
Пауза.
На какое-то мгновение сестры чувствуют себя девочками семи и девяти лет. Они сами не свои. Снова возвращаются к разговору.
Извини, я не хотела…
ВИРДЖИНИЯ. Я знаю.
Одновременно.
ВИРДЖИНИЯ и ЛЕЙН. А ты…? Я хотела…
ВИРДЖИНИЯ. Что?
ЛЕЙН. Да просто хотела пригласить вас обоих на обед. Смех один: живем в двух шагах друг от друга, а видимся кой веки.
ВИРДЖИНИЯ. Ты права. Может, на следующей неделе?
ЛЕЙН. Просто здорово. Ждать осталось всего ничего.
Вирджиния кивает.
Вечер.
Матильда пытается придумать новый анекдот.
Смотрит прямо перед собой в темноту гостиной. Она думает.
Лейн возвращается с работы.
Включает свет.
ЛЕЙН. Ой, ты меня напугала.
МАТИЛЬДА. А вы меня.
ЛЕЙН. А чем ты тут в темноте занимаешься?
МАТИЛЬДА. Новый анекдот сочиняю. Почти сочинила. Но сорвалось.
ЛЕЙН. Вот как, а если снова попробовать?
МАТИЛЬДА. Не получится.
ЛЕЙН. Жаль. А Чарльз дома?
МАТИЛЬДА. Нет.
ЛЕЙН. Он звонил?
МАТИЛЬДА (сочувственно). Нет.
ЛЕЙН. А, наверное, спит в своей больнице.
Матильда молчит.
Частенько даже позвонить домой некогда. Идешь к одному больному, второму, третьему… И чувствуешь, что уже ничего не соображаешь. Были мы с Чарльзом помоложе, общались через пейджер, два сигнала — спокойной ночи, три — и с чего это я в воспоминания ударилась? Дело в том, что когда становишься старше, ты просто точно знаешь, что человек думает о тебе, пашет вовсю и все равно думает, так что нужды в звонках нет. А поскольку мы с Чарльзом оба врачи — мы оба это прекрасно понимаем.
МАТИЛЬДА. М-м-м.
ЛЕЙН. Ну что ж, доброй ночи.
МАТИЛЬДА. Доброй ночи.
ЛЕЙН. А ты что, так и будешь в темноте сидеть?
МАТИЛЬДА. Посижу немного, ну какое же слово? Выскочило из головы.
ЛЕЙН. А, ясно. Потом потушишь свет…
Матильда выключает свет.
Ой, доброй ночи.
МАТИЛЬДА. Доброй ночи.
Лейн уходит.
Матильда задумывается.
Закрывает глаза.
Гостиная заливается светом.
Входит Вирджиния.
Матильда открывает глаза.
Вирджиния занята глажкой.
Матильда следит за ее движениями.
МАТИЛЬДА. Похоже, получится очень смешной.
ВИРДЖИНИЯ. Вот и хорошо.
МАТИЛЬДА. Иногда сочиняются на счет три: Да да Да. А сейчас пробую на счет шесть: Да да Да да Да да.
ВИРДЖИНИЯ. Вот уж не думала, что их можно на счет сочинять.
МАТИЛЬДА. Еще как можно. Спросите, кто я по профессии и что в ней главное?
ВИРДЖИНИЯ. И кто же?
МАТИЛЬДА. Комическая актриса.
ВИРДЖИНИЯ. И что…?
МАТИЛЬДА. Счет.
ВИРДЖИНИЯ. Здорово.
МАТИЛЬДА. Что-то вам не смешно.
ВИРДЖИНИЯ. А я смеюсь, в душе.
МАТИЛЬДА. Вот оно что. Лучше, когда люди смеются от души, громко. Сочиняю анекдот, чтоб ни к чему в нем не придраться, только боюсь, смертельным исходом это кончится.
Вирджиния берет в руки пару красных женских трусиков.
ВИРДЖИНИЯ. О, господи!
МАТИЛЬДА. Ой, не может быть, чтобы он…
ВИРДЖИНИЯ. Только не это.
МАТИЛЬДА. И все же…
ВИРДЖИНИЯ. Думаешь, прямо здесь, в доме?
МАТИЛЬДА. А может, в парке. Сует в карман и забывает про них, потому что балдеет. А она целый день без трусиков ходит, и как знать? Может, ей это даже нравится.