За порядком в доме тоже теперь следила, по большей части, она. Подметала, стирала с книжных полок пыль. Что-то пыталась стирать...
Няня едва ходила, и все свои последние силы сосредоточила на уходе за отцом и Гертой...
Готовила Анфиса на кухне в эти дни постоянно, когда - вместе с няней, а когда - и одна...
...
В тот вечер, справившись с необходимыми школьными уроками (и мало о них думая), Анфиса навестила сначала няню. Напоила её чаем с травами и с мёдом, и с разным печеньем, в её комнатке (няне было трудно в тот раз даже до кухни добраться). Потом помогла ей раздеться, лечь в постель, укрыла её тёплым одеялом...
Няня поблагодарила её за всё, и говорит:
«Проведай-ка, сходи, Герточку! Что-то я за неё тоже очень боюсь...»
Анфиса зашла к Герте. Ей казалось, что Герте было уже, всё-таки, немного получше, чем раньше...
Герта лежала на постели с книгой. Не спала, и была одета в мягкий и тёплый лыжно-тренировочный костюм, который у неё в холодное время обычно играл роль домашнего.
Увидев Анфису - Герта заложила какой-то почтовой открыткой страницу, закрыла и отложила на тумбочку книгу, и села, хотя и с заметным трудом, на кровати. И Анфиса заметила, как Герта поморщилась при этом от боли, но - быстро овладела собой, чтобы ничего нехорошего о своём состоянии не показывать...
Анфиса, конечно, не упустила возможность взглянуть на обложку отложенной Гертой книги:
«Николай Бердяев ИСТОКИ И СМЫСЛ РУССКОГО КОММУНИЗМА»...
Рядом на тумбочке лежало такое же, однотипное и одинаково оформленное издание второй такой же книги:
«Николай Бердяев РУССКАЯ ИДЕЯ»...
Кажется, это был нелегальный «тамиздат»...
Герта сразу же поинтересовалась у Анфисы:
«Как там няня?..»
Анфиса постаралась заверить Герту, что няне лучше, и никаких особых проблем нет...
Герта предложила Анфисе:
«Давай, сходим к отцу!..»
Конечно, Анфиса и сама этого очень хотела.
Герта встала сама. Шла тоже сама, лишь чуть-чуть иногда опираясь на плечо Анфисы...
И Анфиса, чувствуя это осторожное и стеснительное прикосновение руки Герты к своему плечу, сказала себе, что её тело теперь должно стать крепче любой стали, чтобы на неё теперь смогли опереться и Герта, и отец, и няня, хоть все трое сразу. И что она теперь скорее умрёт - чем поколеблется от какой-нибудь тяжести!
И пусть попробует их хоть кто-нибудь здесь обидеть! Она знает, где у отца спрятан револьвер Марии Спиридоновой. И у них есть хорошие большие ножи на кухне! Почти как настоящие мечи!..
...
Отец лежал в своём кабинете, на своём просторно разложенном кожаном диване, под шерстяным одеялом, на спине, на мягкой домашней перине (старания няни) и на высокой, очень большой, подушке на круглом валике дивана. Глаза его были закрыты, но он явно не спал. Рука его легко, чуть двигаясь, касалась нескольких книг на стуле около его дивана, будто он хотел прочесть что-то в них с помощью пальцев. Кажется, это были какие-то восточные стихи...
Увидев Герту с Анфисой - он сразу пригласил их сесть к нему на диван, места там было много. Герта так и сделала. А Анфиса принесла свою любимую старую, резную, изящную, но довольно крепкую, до-революционную табуретку - и села на неё так, чтобы быть поближе к отцу.
Отец тоже расспросил их обеих про няню, про дядю Гену (он уже был почти в порядке, и хлопотал насчёт генерального ремонта их пострадавшей в аварии машины), про некоторых других общих друзей и знакомых.
Разговор как-то, само собой, перешёл на тему этой недавно пережитой ими аварии. И Анфиса, как никогда раньше, чувствовала себя равноправной и вполне ответственной участницей этого, как бы, военного революционного совета...
Герта спросила отца:
«Ты точно думаешь, что это было не случайно?»
Отец, крепко и напряжённо задумавшись, ответил:
«Трудно сказать. Это могло быть даже просто по глупости. В этих делах дураков тоже хватает. Иногда правая рука не знает, что делает левая. Тем более, у них там после заварушки с Хрущёвым (ведь готовились к худшему) ещё далеко не всё устаканилось...
Но если при этом погибает второй Никола Тесла... Причём, уже в больнице. И я не видел, чтобы он пострадал слишком сильно... Поневоле усомнишься, что это произошло не намеренно, и просто несчастный случай... Тем более, что подобных смертей самых выдающихся учёных и изобретателей, работающих на самых новых и прорывных направлениях (и, чаще всего, засекреченных), становится что-то вообще многовато, и далеко не только у нас в стране...»