– А видел ты её?
– Нет, но мама видела. И просила вам передать, чтобы вы не играли там! Но вам всё шуточки…
– Почему ж не шуточки, если никаких реальных доказательств её присутствия мы не видели? – Не унимался я. – Ребят, кто-нибудь видел в ангаре Маруську?
Все дружно замотали головами и промычали «нет».
– Ну вот видишь. А ты нас всё продолжаешь своими приведениями пугать! Ну вы, деревенские, и суеверные!
– Ничего мы не суев… суевренные (своей запинкой он опять рассмешил нас). Это девочка, которая погибла в ангаре много лет назад. И мама говорит, что в этот год она особенно опасна.
– Почему же? – спросили уже все вместе.
– Якобы прошло сто лет, как она погибла.
– И что?
– Не знаю! Но ходить туда не надо. Что-то может произойти.
Я не выдержал и рассмеялся, за мной и все остальные. Одна Маша чуть улыбнулась, почти вымученно.
– «Что-то может произойти»! – передразнил я, – хороша логика! Что-то всегда происходит. У тебя своё-то мнение есть? Или ты других только слушаешь? Как по мне – верь своим глазам и ушам, а не деревенским бредням. Так, ребят?
Меня, как и обычно, поддержали. Мы взбирались в гору, и на фоне синеющего неба уже проступали угловатые крыши и тёмные срубы домов. Это и была Харитоновка. Деревня небольшая и совсем старая – дома здесь были огромные, с маленькими окнами для сохранения тепла, и все бревенчатые и почти чёрные от времени. Мы прошлись по ней, разглядывая эти мрачные махины, но ничего занимательного не нашли.
– Одно старьё в твоей деревне, делать тут нечего. – Констатировал я к удовольствию Фёдора. Он явно не хотел вести нас сюда, и сам никогда не приглашал – это мы напросились. Как я позже узнал, у них было вроде как старое языческое поселение, где чужаков не любят. – Ну а твой-то дом где?
– Вон там! – Федька махнул рукой в конец деревни. Его домик был поменьше и более ухоженный. А перед ним, почти заслоняя, взгромоздился ещё один чёрный гигант, на вид почти нежилой, с заросшим садом и ветхим деревянным забором.
– А это чей дом? – Спросил я.
– Это дом бабы Фроси.
– Ого! Это та, которую ведьмой называют?
От выброса адреналина у меня аж всё сжалось внутри. Любил я пощекотать себе нервы. А слухи такие и правда ходили – что в Харитоновке ведьма есть, которую никто не видел. Впрочем, опять же слухи невнятные и ничем не подтверждённые. Фёдор же возмутился:
– Никакая она не ведьма! Просто очень старенькая…
– Ты видел её?
– Нет… она очень старенькая и из дому не выходит, не может. Но мой отец ходит за ней ухаживает…
– Так может, она померла давно, а тебе не говорят? (последовало приглушённое хихиканье).
– Так зачем же тогда мой отец бы к ней ходил?
Тут уж все засмеялись в голос. Часто мы так Федьку подкалывали, мол деревенщина ты необразованная… глупо это было и жестоко, но он не обижался на своё счастье. А если и дулся, то недолго, как и в этот раз.
– Ладно, не бери в голову, – заговорил я, отсмеявшись. – Давай поближе глянем.
Мы двинулись вдоль сада, осматривая дом. С другой стороны он был совсем заросший.
– Смотрите, окно открыто! – прошептал Сашка, самый глазастый из нас (мы его звали Глазастик. Потом у него начались серьёзные проблемы со зрением, но видел он тогда очень далеко).
– Где, Глазастик? Увидишь же…
– Да вон! С той стороны последнее! Рама чуть отходит, и шпингалет, кажется, поднят…
Я всмотрелся:
– Шпингалета не вижу, но рама и правда приоткрыта. Залезем?
Все глянули на меня со страхом и уважением. Я бы даже сказал, со страхом уважения…
– Ты что, это чужой дом! – Занервничал Федька.
– И что? Старуха наверняка спит.
– Андрюх, не лезь туда, не надо…
– Тебе же не страшно рядом тут жить! И к тому же ты сказал, что она не ведьма. Так? Значит, и бояться нечего. Залезу, посмотрю что к чему и мигом назад. – И я уже начал отдирать гнилой штакетник от забора. Фёдор же пришёл в полный ужас и кажется вообще не знал, как быть. Но бежать к родителям мы бы ему не позволили, и это он, думаю, понимал. Я же скомандовал: – Так, Глазастик и Маша, стоят на том углу сада и смотрят во все глаза! Митька здесь. А ты, Фёдор, как главный проводник – со мной!
Так я попытался подбодрить его. И – не дать сбежать, мало ли… Не скажу, что он был рад, но покорно за мной поплёлся.
2
Через сад мы пробрались к дому и вдоль него тихонько пошли к окну. Вблизи дом казался ещё больше, пахло от него сырым старым деревом и веяло холодком. Нервы мои веселились не на шутку. Дойдя до окна, оказалось, что достать его непросто.
– Здесь у неё кухня, – подтвердил Фёдор мои догадки.