Фигура у двери замерла, потом поднялась и повернулась. Перед Пелагеей предстал высокий, под потолок человек в светло-сером комбинезоне, перетянутый ремнями и увешанный устройствами. Правую руку повыше запястья накрывал массивная панель, охватывающая предплечье целиком. На груди и у пояса висели черные плоские приборы, похожие на рации. Левое плечо венчала черная округлая башенка, точно перевернутая чашка, с поблескивающим глазком камеры. Голова с прозрачной лицовой маской укрыта в капюшон. Под массивными ботинками на толстой подошве набегали лужицы талого снега.
- Кто таков? - спросила Пелагея, морщась.
Незнакомец произнес что-то на неизвестном языке. Пелагея нахмурилась. Рука сама собой потянулась под подушку.
- Кто, говорю таков? Не разумеешь по-нашему?
Тот помедлил секунду, беспомощно глядя на нее из-за маски.
- Здравствуйте. - голос его был ровный, словно безжизненный, - Извините за вторжение.
Только сейчас Пелагея обратила внимание на то, что у его ног, прислоненный к полек для обуви стоит большой, бочкообразный рюкзак и лежит огромный пес.
- Кто таков будешь? Откуда явился? А Полкан чего разлегся? Вот еще охранничек. Уснул что ли?
Капюшон с маской повернул голову в направлении ее взгляда.
- Да, спит. Я его временно оглушил и принес сюда, чтобы не замерз. Проснется через два-три часа. Я к вам ненадолго.
Голос звучал сухой констатацией. Без эмоций, почти без интонации, с четкими слогами.
Он снова согнулся, повернувшись к рюкзаку. Послышались звуки расстегиваемых лямок и замков.
Василий за шкафом гулко, хрипло вздохнул и поднял голову. Заросшее лицо с глубокими рытвинами, словно поломанный кирпич повернулось к Пелагее. Та осторожно тянула из-под подушки продолговатую, засаленную рукоятку. За ней показалась колодка с предохранителями, пока не выбрался целиком почерневший обрез двустволки.
В это время незнакомец закончил возиться с лямками баула, откинул чехол и над рюкзаком возникло облачко пара. Пахнуло словно бы парным молоком.
- Чево это? - пробормотал Василий, со скрипом поднимаясь в кровати.
Заметив предостерегающий взгляд жены, он замер. Голова его с непропорционально большим лбом, выпуклыми глязами и мочалкой-бородой в пол чуть потрясывалась над худыми плечами. Он едва слышно присвистнул. Ружье Василия висело на вешалке, как раз за копошащимся в рюкзаке неизвестым.
Кайрос наконец разобрался с таинственными путами, освободил содержимое рюкзака и поднялся. Повернулся к Пелагее и протянул руки. В вытянутых ладонях он держал ребенка. Мокрого, с поблескивающими плечиками и лодыжками. На вид месяцев шести-восьми от роду.
Ребенок не спал. Глаза его были приоткрыты, он гримасничал, щурился на свету. На большой голове светлые, растрепанные волосы.
- Это - ребенок, - проинформировал Кайрос.
- Сама вижу, - смущенно отозвалась Пелагея, поводя плечами. Ей вдруг стало совестно за сжатый в руках обрез, захотелось спрятать его обратно, под подушку.
- Пол - женский. Имя - Аянами. Я оставляю ее вам.
- Оставляшь? - отозвался Василий хрипло и откашлялся. - А нам на што?
- В противном случае она погибнет.
Он шагнул вперед и протянул ребенка Пелагее в руки. Она от неожиданности выронила обрез и тот оглушительно рухнул на пол.
От звука девочка вздрогнула. Брови ее скривились, щеки поползли вверх, а рот приоткрылся, словно она собирается зареветь. Но вдруг передумала, лицо расплылось в неопределенную задумчивость, распахнулись большие, серые глаза.
Пелагея подхватила девочку, прижала давно забытым движением, удобно устроив в люльке образованной толстыми руками и грудью.
Кайрос отшагнул назад, к рюкзаку.
- Кое-что еще, - он нагнулся и снова поднялся.
В ладони он сжимал то ли обруч, то ли застегнутый ремень, серебристого цвета, пальца в два толщиной. По матовому ободу бежала тонкая линейка подсветки.
- Важное устройство для ребенка. Название: "Серебрум-актио-мовентис". Стимулирует мозговую деятельность. Нужно использовать каждый день. Пожалуйста повязывайте вокруг головы, когда засыпает.