- Чэртовшына! - крякнул Василий. Голова его все еще покачивалась над тщедушным телом.
- Здесь можно варьировать размер, - он показал Пелагее замок, который позволял увеличить и уменьшить размер обода. - Сейчас прибор полностью заряжен. Заряда хватит на пять тысяч часов. Подзаряжается автоматически - кладете на теплую поверхность, например печь. Или на солнце. Устройство - водостойкое и ударостойкое. Берегите его, оно очень важно для Анянами. Иначе она не выживет. - он будто бесстрастно зачитывал текст, - Устройство включается автоматически, как только будето уложено на голову ребенка.
- Янами, - повторил в сердцах Василий. - Вот жеж имя-то!
- Постой-ка, - встрепенулась Пелагея, отрываясь от гукающей девочки - А ты потом вернешься за ней и заберешь? - она помнила смутно старую сказку, где за таинственным подкидышем обязательно возвращались. - Мы тебе инкубатор чтоль?
- Нет. Никто не вернется. Это теперь ваш ребенок. Берегите его. - Кайрос положил "Серебрум-актио-мовентис" на стоящую рядом тумбочку.
Он снова нагнулся к рюкзаку и поднялся. У него в руках разместились теперь несколько небольших металлических слитков и пластиковая, прозрачная коробка, полная блестящих, разноцветных камешков.
- Ваша оплата. Здесь драгоценные камни: алмазы, корунды, бериллы. И слитки: платина и золото.
Он уложил их на тумбочку рядом с прибором.
- Это все.
Кайрос обвел взглядом комнату, поверх нахмуренной, растрепанной Пелагеи и покачивающегося Василия, вперившегося в него стеклянный взгляд точно кобра смотрит на факира.
- Подай-ка головной ремень этот, - отозвалась Пелагея. - Прилажу. Названия мудреные.
- "Серебрум-актио-мовентис", - повторил Кайрос, протягивая ей прибор.
- Серебро, так пусть и зовется.
Удерживая девочку одной рукой, она уложила ей на голову обруч. Световой индикатор на внешней стороне мигнул зеленым. На лице девочки появилось новое выражение довольной заинтересованности.
- Гляди-ка, нравится ей серебро. А ейное имя-то, поди запомни. Нами, или как там? - подняла глаза на Кайроса. Повернулась к Василию - Как он сказал?
- Сокровишша проклятые! - Василий теперь вперился в стол, явно разговаривая с кем-то, кого ни Пелагея, ни Кайрос не видели.
- Настькой буду звать. Точно, Настена! - воскликнула Пелагея.
- Аянами, - повторил Кайрос, но его уже не слушали.
Кайрос нагнулся и закрыл рюкзак. Щелкнул замками, затянул лямки. Потом одел его, застегнул ремни на поясе и на груди.
- Прощайте! - не дожидаясь ответа он распахнул дверь в предбанник и вышел.
- На улице-то морозина! Куда собрался? - сказала ему вслед Пелагея. Слишком впрочем увлеченная девочкой.
Хлопнула входная дверь.
- Штоб его! Туда небось вернулся откуда пришел.
Василий поднялся и как был в семейных трусах поковылял к ружью.
- Полкан-то, ишь развалился! - пнул мохнатый бок. Ноль реакции. - А с псом что?
Кайрос вышел из деревни в том же направлении, откуда пришел. Спустился к лодкам. Поземка хлестала его по ногам. На этот раз он не пошел по дороге вдоль берега, а направился прямо поперек реки. Датчики четко фиксировали глубину и толщину льда. Вполне безопасная даже для тяжелого Кайроса.
Он шел около получаса, утопая в сугробах по колено. Ветер волок ворохи снега по занесенному холмистому руслу.
Наконец, Кайрос остановился. Примерно середина реки. Во все стороны километры занесенной снегом степи. Придавленные сверху псориазным, шелушащимся полотнищем туч.
Потянулся к панели на правом предплечье. Над ней послушно поднялась голограмма. Кайрос пошевелил в ней пальцами в перчатке.
Сигнал отправлен. "Кайрос-4 выполнил миссию. Аянами передана родителям." Кайрос застыл, точно выключился. Изваяние человека посреди снежной степи. Тридцать секунд, минута. Пришло подтвержение приема и Кайрос ожил. Пальцы снова запорхали над прибором.
Потом он опустил руку, но прибор продолжал светиться. По нему бежали цвета, он издавал тихие звуки. Кайрос стоял, глядя перед собой, туда где за полем реки, над черным вспученным берегом растилался на необъятные квадратные километры лес. Тайга.
Три, два, один. Что-то вздрогнуло в рюкзаке за спиной Кайроса. Раздался хлопок и он исчез в столбе огня. Пламя, будто от вырванной газовой горелки держалось красно-синим султаном несколько секунд, растапливая, отбрасывая клочья снега и водяного пара. Потом остатки того, что было Кайросом с глухим шумом провалились в образовавшуюся полынью. Через несколько секунд порывистый ветер растворил черный дым, смешав его с белой снежной крупой. Еще минута и водяной глаз закрылся, покрывшись коркой льда постепенно заметаемой колючим снегом.