— Я — Петренко Ярослав, майор здешней крепости. Князь наш, Соколов Вячеслав Андреевич, не в этом городке находится. Тебя, воевода, и людей твоих, не более двух, к нему доставят на разговор, — ответил ему высокий воин, стоящий впереди всех.
— А что с моими людишками будет? — озадаченно спросил воевода.
— А ничего с ними не случится, побудут здесь, пока вы не вернётесь, — твёрдо уверил Петренко Беклемишева.
Тот понял, что всех их к городку не подпустят. Что же, верный ход. Воевода взял с собой лишь своего сотника Осипа и пошёл за майором. Василия Михайловича провели по берегу реки, мимо бастиона, с которого на него внимательно смотрели с десяток вооружённых мушкетами воинов в одинаковых серо-зелёных кафтанах. Миновав бастион, майор направился к воротам городка, обнесённого частоколом и с несколькими башенками, смотревшимися довольно грозно, сложенный же неподалёку от них кирпич говорил о том, что и они будут обнесены камнем. Серьёзно укрепляются ангарцы!
У ворот Ярослав несколько замедлил шаг, и из раскрывшихся перед ними створок вышел отряд человек в двадцать, одетый всё в те же серо-зелёные кафтаны, правда, не все. Причём эти воины были местными туземцами и, что самое удивительное, у всех на плече был мушкет! Это сильно поразило Беклемишева — туземцы запросто служат в войске у ангарцев, и каждому полагается мушкет, причём не устаревший какой-нибудь, как в его остроге, а явно новый, да ещё и неизвестной ему прежде конструкции. Осип и вовсе, открыв рот, смотрел на этот отряд, скрывшийся за поворотом. На воротах стояли караульные солдаты, которые бодро отдали честь майору.
Беклемишев оглядел городок изнутри: несколько домов, причём два из них о двух этажах, часовенка, кузня, загоны для птиц и скота, небольшие огороды, склады. Тут пришёл черёд уже Василию открыть рот — все оконные проёмы в домах посёлка были закрыты не бычьим пузырём и не слюдой, не промасленной тряпицей, не деревянным волоком, а стеклом! Причём стекло это было прозрачным и с аршин высотой, а маленькие, в пару пядей, были даже в оконцах овина. Крыши домов покрыты червонной черепицей, какую Беклемишев видел лишь в Москве, когда его вызвали из Касимова к царю на воеводскую службу. И тут же Василий одёрнул себя: не расслабляйся, мол, воевода, на службе, чай!
— Ярослав, а как называется городок ваш? — спросил Беклемишев майора.
— Владиангарск, — коротко ответил тот, принимая мостки с баркаса.
Воевода всё смотрел на городок, где между домами деловито сновал народ. Василию показалось, что одного из жителей, вон того, рыжего, он уже где-то видел. Однако вспомнить не смог, а тем временем майор жестом руки пригласил его на борт баркаса. Точно такой же приближался к городку из островной крепости, набитый всё теми же мушкетёрами.
«Да сколько же тут воинов?» — удивлялся воевода Енисейска.
Вечерело, над Ангарой низко летали птицы, прихватывая звеневшую в прохладном воздухе мошкару. Пахло свежестью, как бывало перед грозой. Василий глянул на небо — так и есть, будет вскорости, окаянная! Проплывая мимо всё ещё расстраивающегося посёлка переселенцев из Литвы в устье Илима, Василий заметил обработанные участки земли на прибрежных лугах, уходящие дальше от берега.
«И всё-таки крепки ангарцы на реке, зело крепки. Не выбить их отседа без войска с пушечным боем. Эх, почто мне такая службишка досталась? Царь дюже осерчает за вести нерадостные да за нерадивость мою, как с ними сладить?» — горевал Беклемишев.
— Будете наш чай пить, Василий Михайлович? — Петренко отвлёк воеводу, погруженного в свои мысли.
— Да, благодарствую, Ярослав, — машинально ответил Василий.
Майор достал из своей котомки блестящий металлический цилиндр, отвинтил с него крышку, нажал на красный колпачок, тут же из цилиндра полилась горячая жидкость. Исходящий из кружек пряный аромат трав и мёда приятно щекотал ноздри, а сам чай расслаблял и успокаивал.
— Вскорости гроза учнётся, Ярослав. — Беклемишев показал на тёмное небо.
— Ничего, Василий Михайлович, до Шаманского порога успеем, а там зимовье у нас стоит.
— А долго ли путь держать до князя вашего, Вячеслава Андреевича? — спросил воевода.
— С неделю, а то и более, — огорчил собеседника майор.
Миновав в районе, что звался в покинутой ангарцами действительности Братским, первые два порога по реке, третий пришлось обходить по берегу, причём баркас ушёл обратно, а их встретил уже другой кораблик. У огромного холма на излучине реки бот стал принимать влево, а впереди показалась ещё одна крепость на острове.