– Я где-то вычитала, что змеи порою подкладывают свои яйца в гнезда птиц, и пернатая мамаша ничего не подозревая, усердно высиживает подкидышей. Затем вылупляются цыплята и вместе с ними и маленькие змееныши. Представьте, как косо смотрит отец выводка на деток столь непохожих на него. И должно быть те змеи вскоре пожрут семью, в которой так удачно оказались. Я это всё рассказываю к тому, что ты поступил нецелесообразно. Нужно было оставить этого ребенка, там, где ты его нашел.
Барон внимательно выслушал жену и ответил.
– Либо поможет возвеличить наше укромное гнездышко. Этот несчастный нотариус не поддается моим уговорам, говорит, будто для увеличения земель необходимо иметь более трех детей, ему необходимо четыре имени. Я, безусловно, подумывал удочерить ребенка твоей сестры, на время, конечно, но судьба подарила мне этого заморыша с голодным взглядом как у змеи. А еще говорят, будто наши думы черствы, но в дни веселья мы радостны, пьяны, мы наполняемся беззаботной закваской, комичным хмелем. Он же истинно бездушное создание, его усталая душа словно пытается двигать давно умершее тело.
– Да, он весьма странен. – ответила баронесса. – Думаешь, твой план стоит выделки? Ведь понадобится куча бумаг, усыновление дитя без матери нелегкая бюрократическая задача. Много времени потребуется на оформление опекунства. Но зато, сколько выгоды! Какой явственно благородный поступок! В аристократическом кругу это обстоятельство выбелит нас. Представляю, как миссис Клэй будет умиляться, и благодарить меня за добродетель. Особенно когда узнает, где именно ты обнаружил подкидыша.
– Я знал что ты меня поддержишь. – радостно воскликнул барон. – Деньги ускоряют время, развязывают языки и покрывают чужие руки мозолями. Поэтому проблем в будущем я не наблюдаю.
Супруга не удивилась предложению барона оставить и даже усыновить младенца, напротив, сталась солидарной с этой корыстной благотворительностью. Впоследствии возникли некоторые сомнения, однако имея врожденную хитрость и реализованное приспособленчество, она знала, что усыновленный мальчик не станет полноправным членом их семьи, не будет вмешиваться в жизнь ее кровных детей, в их наследство, барон и баронесса используют его как причину для обогащения за казенный счет. Затем, когда все формальности будут позади, они отлучат отрока от богатой жизни, тот станет простым слугой, который в силу малого возраста не запомнит ту потерю положения в высшем обществе. План вырисовывался весьма удачный, степенный, рассудительный. Если и есть судьба, то она и впредь будет сопутствовать нам – думали супруги, как полагается едино в единстве помыслов.
Их крепкий брак по естественному закону рационализма был по расчету. Оба состоятельные люди, они словно золотодобытчики прилепились к брачной руде, это означало, что больше им не нужно было с кем-либо делиться имуществом, им в меру привилегированным особам, не было необходимости заводить новые знакомства, так для чего тогда ожидать заколдованных принцев и принцесс, когда можно условиться на данностях. Поэтому в их диалогах отсутствовала всякая нежность, лишь сухие комплименты слетали с их напомаженных уст ради поддержания культа этикета, прикосновения меж ними также были редки, не потому что они дорожили телесной чистотой, а по причине искусственной холодности, их союз не был платоническим, небесная высота любви не затрагивала их. Не существовало соединяющей любви между мистером и миссис Дон-Эскью, однако единение помыслов и желаний в некоторой мере являлось чудесным образом в их совместной жизни, словно то была пародия на брак, и окружающие почитали это явление за вышние отношения, отмеченные чуткой искренней любовью.
Лакей церемонно отворил дверь в комнату, довольно просторную, немного душную. В тяжелом воздухе, словно по-прежнему висели те болезненные крики и неумолчные стоны, боль и конечная радость. И всю эту удушающую обстановку разрежала утопическая мирная идиллия лежащая на пышной кровати. Сестра баронессы благотворно возлежала, прижимая к груди малютку Хлою, а рядом покоился Аспид, чуть дремлющий, он внимательно слушал разговоры взрослых, сложивши ручонки, научно изучал полураскрытыми веками дивный процесс кормления новорожденной девочки. Рита прикрыла действо покрывалом, дабы не показывать избыток обнаженного тела и дабы, не смущаясь, господа выказали ей уважение, представительно войдя в эту временную палату. Слуги к их приходу, безусловно, прибрались.
Барон остановился возле кровати и нисколько не смущаясь, приготовился держать речь, но тут он приметил Аспида, отчего с неприязнью воззрившись на него, желчно проговорил.