– Неопределимое желание лишить его жизни возникает во мне, словно он живет вопреки всем законам мироздания. – откровенно прошептал он, дабы никто не расслышал его мысли. – Вижу, дорогая, ты приютила нашего с Мари ребенка. Это меня радует. Познакомься Хлоя, это твой дядя Аспид. Но историю его краткой жизни я расскажу как-нибудь позже.
– Чудесный малыш. – подтвердила Рита. – Только немного странный, не плачет и не улыбается.
– Малышка Хлоя куда прекрасней, только посмотри какие у нее глазки. – мгновенно сотворила льстивый комплимент баронесса.
– Мари, ты не представляешь насколько я счастлива. – говорила ее сестра.
– Жаль только что они оба родились под отвратительным знаком скорпиона. Все знаки зодиака достойны, но яд имеет только один. Упрямость и свободолюбие, нетерпимость и хладнокровие, меланхолия, всё это отравляет их. Как жаль.
– Жаль, если верить этим бредням. – заявил твердо барон. – Рожденные в год змеи – мудры, и это мне куда больше нравится.
Рита, не ожидавшая таких скверных восклицаний, запротестовала.
– Какое это имеет значение в данную минуту, когда их жизни обрели новый виток, вопреки всем вашим звездам и календарям, мою Хлою ожидают великие свершения, я это предчувствую и без ваших глупых гороскопов.
– Таким образом, каждый родитель думает о своем первом ребенке. Хотя наш Олаф не первый, всё же он настолько представителен и занятен, что порою дух захватывает. – сказала Мари не позабыв прибегнуть к самолюбию заявив о своих достижениях в жизни.
В замешательстве прибывал барон, разглядывая новорожденных, они казались ему чересчур бледными и спокойными, в них нет той бурной крови родства Дон-Эскью, а значит, в них нет ничего путного. Подкидыш тем временем с любопытством кокетки рассматривал окружение, словно анализируя свои возможности в данную пору жизни, кои весьма невелики.
– На сим всё улажено. – сказал барон. – Если тебе, Рита, не противен Аспид, то пусть обитает подле тебя некоторое время, а после, когда он подрастет, пусть перейдет в сан слуги, это единственное что он заслуживает. Теперь осталось только усыновить его, для этого необходимо несколько мелких взяток и пару часов писанины. И мы с гордостью получим приданное принадлежащее нам по праву кровного родства. – рассудительно проговорил барон и широко зевнул позабыв прикрыть рот ладонью. – Позвольте мне чуточку вздремнуть, ведь этот несносный нотариус выпил залпом все мои нервы, столь искусно, что я бездушный сейчас же рухну прямо на этом месте.
Супруга поцеловала мужа в щеку, и он поспешно удалился, миновав все условности.
Отныне дамы могли побеседовать в уединении, не стесняясь посудачить в открытую, однако послеродовое состояние сестры не позволило той долго сплетничать и хорохориться. Их диалог стался коротким, но весьма витиеватым.
Мари села на край кровати Риты, лаская взглядом малютку Хлою.
– Константин видимо не слишком обрадуется рождению дочери, мне всегда казалось, что он желал иметь наследника.
– Безусловно, ты же знаешь этих мужчин. Однако девочка куда интересней для него, ее взросление он воочию увидит, как будут меняться ее платья, прически. А мальчиком он и сам был, чего тут занятного. Миленькое создание, не правда ли.
Тут произошло нечто неожиданное. Аспид незаметно подполз к Хлое, протянул ручку и коснулся ее порозовевшего личика. Отчего девочка пробудилась, но не заплакала. Тот словно ласково хотел погладить ее по щечке, однако пальчики еще плохо распознавали сигналы души, и не позволили ему проявить порыв нежности.
Рита отреагировала не сразу, она наблюдала за этой своеобразной игрой, затем рукой усадила Аспида на место. В чувствах матери включилось чувство защиты смешанное с удивлением.
– Какой необычный ребенок. Мне кажется он недостоин своего имени. – заявила она.
– Зато как оригинально. Знаю, что Лютер как всегда пошутил, это его своеобразный каламбур, который так неудачно восприняли всерьез. Жаль, теперь на нем лежит это змеиное клеймо. Я не чувствую к нему ничего доброжелательного, ведь Аспид такой холодный.
– Дети отверженные родителями всегда обделены теплотой. Чему тут дивиться. Настоящая трагедия может произойти, если в детстве не получив любовь матери, он вырастит и полюбит девушку, но та будет безразлична к нему. Словно специально его сердце изберет ту, которая будет причинять ему страдания, наравне с матерью. Тогда он вовсе обретет змеиное хладнокровие, и лед заточит сердце юноши. Боюсь, что женщины тогда потеряют для него всякую значимость. Он возненавидит женщин, считая их бесчувственными одинаковыми фуриями, меркантильными созданиями, которые неспособны любить. И он ошибется, ведь только его они не любят. Они любят только других. Но надеюсь это не случится. – говорила Рита.