К северу от Праги — города королей, за оживлённым селением Мельник, прорезают леса овраги и ущелья из песчаника, изобилующие необычайно глубокими и топкими местами: дно их едва ли можно разглядеть, и весло до него не достанет. Они наполнены стоячей водой, которая замерзает в толстый зеленоватый панцирь. В этих ямах рождаются порывы ветра, песчаные вихри, вьюга, ураганы с градом и метелью, гонимые по краю ледяного поля.
Старый конь Бочека, костлявый, с седой гривой, фыркал, и из его ноздрей клубами валил пар, а влажная кожа на плечах вздрагивала. Всё дальше уходя в лес, сопротивляясь порывам ветра, всадник старался передвигаться как можно тише и внимательнее, с охотничьим ножом на боку, крепко сжимая арбалет, приготовленный к выстрелу.
Он проваливался в снег, оглушённый гулом собственной крови. Капюшон грубого плаща соскользнул на затылок, а растрёпанные волосы прилипли к вспотевшим вискам... Вдруг под кустами он заметил большую серую тень и золотистый блеск диких зрачков. Когда раздалось гортанное рычание, наконечник стрелы был уже направлен в грудь волка, а палец на спусковом крючке напрягся...
— Стой,— загудел мужской голос.
Бочек удивлённо замер — в лесу не было ни души, и морозная тишина казалось бесконечной!
— Сын Имрама, предлагаю тебе в обмен на мою жизнь и баранину руку своей дочери,— продолжал незнакомец.
Паж из хлумецкого замка убрал левую руку с арбалета, чтобы крепко сжать в ладони пластинку оберега с молитвой: человеческие слова доносились из волчьей пасти.
— Меня одурманили злые силы,— выпалил Бочек.— Волки лишены дара речи, а с оборотнями настоящий христианин не разговаривает...
— Оборотни! — передразнил хищник, скривив губы в почти человеческой ухмылке.— Глупец! Не все грибы — мухоморы,— прогудел он и снова схватил половину овцы, отложенную в сугроб. Волк гордо нёс свою голову, несмотря на тяжесть богатой добычи, и в несколько больших лёгких прыжков скрылся за деревьями в скалах.
Бочек ослабил тетиву арбалета и последовал за зверем, словно тот сглазил его. Бочек знал, что ведёт себя безрассудно, и, возможно, его поступок недостоин христианина, но... Что об этом!
Даже если бы юноша не придерживался волчьего следа, он и так бы достиг цели своего путешествия. Дым от костра и запах печёного мяса, поднимающийся из расщелины, не давали сбиться с пути.
Узкий вход был похож на щель между двумя сомкнутыми ладонями. Оттуда пробивался тёплый жёлтый свет. Когда паж проскользнул внутрь, то оказался в просторной комнате, разделённой надвое занавеской. Стены были отделаны деревом и мехом, а пол выстилала сухая трава и хвоя. Перед грубым ясеневым столом и колодами, которые заменяли стулья, Бочек увидел девушку в простом наряде деревенских жителей, а возле неё трёх больших волков.
Выкрикнув боевой клич рода, Бочек замахнулся охотничьим ножом на хищников. Но звери не пошевелились, пристально глядя на юношу светлыми глазами.
— Не навреди моей семье! — воскликнула девушка тоном, больше подходящим дочери короля!
Бочек опустил оружие, не вложив, однако, его в ножны. В это время стая обнюхивала его холодными мордами.
— Не боюсь ни хищников, ни воинов,— воскликнул он, оправдываясь.— Я хотел тебя защитить... Но ты, я вижу, волшебница, и помощь человека тебе ни к чему...
Девушка подняла к нему нежное лицо, и веер русых волос заблестел в свете факела.
— Он помог беззащитному созданию, как бравый рыцарь. Наша покровительница уважает намерение, а не действие. Он завоевал её расположение,— обратилась к волкам девушка. О, этот голос... Так поёт ветер в кронах цветущих яблонь...
Красавица очаровала Бочека, он смешался и даже не заметил, как в комнате вместо волков появились люди: молодой человек, седовласая женщина и высокий, широкоплечий старик. Он-то и начал рассказ:
— Когда-то я был сильным, владел городищем на Хлуме и землёй, которая издавна закреплена за ним. Воспитывал своих детей, воевал да посмеивался над своими врагами,— говорил седой мужчина.— Но нет такого доблестного воина, который хотя бы раз в жизни не оказался в окружении противника, превосходящего по силам его самого. Мы отступали в густом тумане и нашли убежище среди камней. Жили, как лютые звери, пока не превратились в волков. За эти годы, проведённые в скалах, городище погибло в огне, другие воины взяли принадлежащую мне собственность, а твой дед Мстидруг построил новую крепость... Скалистое ложе слишком твёрдое для моей Пршедславы,— старик внезапно заговорил о дочери,— возьми её с собой! Она из хорошего рода...