На улице таяли сосульки, а ивы согревало солнце ранней весны.
* * *Король Вацлав слабел, а в Чехии разгорались всё новые и новые распри, плелись интриги, прокатилась волна грабежей.
Тогда соседи Бочека — Ян из Хоцнейовиц и Властибор из Сольца — припомнили старые и новые обиды, былые ссоры с покойным безбожником господином Имрамом и осадили небольшую крепость на краю хлумского владения. Они взяли с собой не более дюжины мужчин, и то посчитав это излишеством для осады жилища, невысокий частокол которого мог защищать только Бочек со своим единственным старым, хромым слугой.
Нападающие не спешили, ждали ночи. Не стоит рисковать подданными: всё-таки у Бочека славный меч и арбалет, всегда бьющий точно в цель. Поджог тоже не входил в их планы — в доме могли находиться ценные вещи! Да и красавицу-жену терять не стоило: сын Маркварта женился бы на русоволосой вдове.
— Мы можем уйти, трусливо скрыться, но лучше бы тебе остаться в пещере, чем быть супругой мужчины без чести и дома,— размышлял Бочек,— и некому нас спасти...
— Я принесла с собой проклятье,— сказала Пршедслава,— не помогло даже то, что я обошла дом с факелом, зажжённым не огнивом, а от трения дерева. Не оградил нас от несчастья и очаг, который мы построили там, где разбросанные ячменные зёрна не отскочили от земли. Что теперь будет? Ты возьмёшь оружие и погибнешь в бою как герой?
— А ты ожидаешь чего-то другого? — ответил Бочек и, нежно коснувшись лица жены, вышел из дому.
В этот момент его обогнал серый хищник, промелькнув, словно дым, он перемахнул через частокол и слился с сумерками, которые саваном опускались на крепость.
Когда исчезли последние тени, нападающие пошли в атаку.
* * *Посреди леса, в ущелье из песчаника, там, где топи похожи на зелёное отражение вечности, человеческим голосом завыла рыжая волчица.
— Покровительница, матушка! Великая, сжалься! Спаси того, кого я люблю!
— Здравствуй, доченька! — отвечала Госпожа Ветров, выступая из завесы сумерек. Она откинула с лица прозрачные волосы и улыбнулась.— Я здесь, чтобы помочь тебе.
Пршедслава поклонилась по-волчьи — низко опустив шею, очаровательно помахивая пушистым хвостом.
— Могла бы ты смести нападающих порывом ветра, матушка? — осторожно спросила она.
Госпожа Ветров задумчиво покачала головой.
— Во времена старых богов — конечно. Но теперь я подчиняюсь христианскому Богу, который мне этого не позволит. Однако я могу помочь твоему мужу избавиться от врагов самому.
Она подняла руку, похожую на воробьиную лапку, оторвала веточку папоротника и хлестнула ею в сером воздухе ранней ночи.
* * *Хромой слуга погиб при первой же атаке, не выпуская окровавленное копье из правой руки. Перед Бочеком мелькало лезвие, он чувствовал жгучий холод ударов и видел, как сужается круг нападающих, похожих на полночных призраков.
— Я умру,— невольно говорил он сам себе в коротких промежутках между ударами оружия и криками воинов,— а она вернётся домой...
Его сердце сжалось в какой-то странной неге, а тело обожгло пламя. Он слышал, как хрустят его ноги и руки, чувствовал, как вскипают внутренности, а глаза застилает кровавая мгла. Он упал на холодную землю, за доли секунды услышав сотни звуков и почувствовав тысячи запахов.
Бочек пошевелился — и мощная сила подняла его тело, оно вдруг обрело лёгкость и подвижность. Хозяин крепости заревел и рванулся всем телом: в лапах, размером с седло, блеснули лезвия когтей. Он ворвался в круг одеревеневших от ужаса врагов, словно волк в стадо овечек. Он валил их на землю, лапами встречая удары, трепал, как кошка пойманную мышь, а потом безжалостно отбрасывал прочь. Однако Бочек не преследовал ни тех, кто убегал на своих ногах, ни тех, кто пытался скрыться на лошадях, которые разбегались, испугавшись запаха и рычания ужасающего льва, в которого превратился Бочек.
Он остался один на поле битвы... Кто мог — сбежал, остальные жертвы неподвижно замерли на земле. Сломанные ворота крепости скрипели на ночном ветру. Бочек рассеянно свернулся в клубок и заворчал. В мерцании звёзд можно было различить его новое лицо, покрытое шерстью, с жёлтыми дикими глазами, с выступающими, как меч, клыками, с богатой гривой огромного льва. В отчаянии он поднялся и безутешно зарычал.
* * *Маркварт успокаивал своего испуганного коня. В ночном воздухе нарастал странный шум, будто надвигалось наводнение. Хозяин Хлума недоумённо пожал плечами. Сейчас он не мог задерживаться. Судя по времени, уже всё должно быть закончено, и ничто больше не будет угрожать его сыновьям и ему самому. Но Маркварту хотелось убедиться в успехе своими глазами.