— А это дедушка Алкеалол.
Шамшуддин задумчиво прищурился, переводя взгляд с портрета на Креола. С первого взгляда видно, что эти двое — близкая родня. Усыпь Креолу волосы сединой, добавь бровям гущины, осветли немного кожу, усыпь её морщинами — и будет точная копия архимага Алкеалола. Судя по портрету, ни бороды, ни усов почтенный старец не носит.
— Да, дедушка не любит волос на лице,— подтвердил Креол, когда Шамшуддин об этом спросил.— Уж не знаю почему, но подбородок он всегда бреет.
Ученики мага остановились у большой двустворчатой двери, сплошь усеянной самоцветами. Шамшуддин замялся, невольно отступая побратиму за спину. Он ещё ни разу не встречался с живым архимагом.
Креол же без колебаний толкнул дверь и вошёл в просторную комнату. В лицо ему ударил порыв ветра — за окном стоит полуденная жара, но здесь царит прохлада и даже дует ветер. Этим необычность помещения не заканчивается — пол покрыт толстым слоем земли, а по стенам стекают потоки воды кристальной прозрачности.
Шамшуддин нерешительно вошёл следом, с любопытством оглядываясь по сторонам. Судя по всему, эта комната служит Креолу-старшему и спальней, и рабочим помещением. Слева каменное возвышение с расстеленной циновкой, в углу стоит человеческий скелет, а на стенах висят глиняные таблички, различные артефакты и черепа животных. В дальнем конце, у окна, забранного решёткой, стоит стол с расстеленным пергаментом.
А за столом сидит мужчина лет пятидесяти. Борода завита в мелкие кудряшки, длинные волосы заплетены в косы, брови и ресницы вычернены. Именно так должен выглядеть образцовый шумерский подданный.
— Папа! — шагнул вперёд Креол. Креол-старший неохотно поднял глаза от пергамента.
Похоже, он только теперь заметил, что у него посетители.
— Кто бы ты ни был — выйди, войди снова и поздоровайся, как положено,— сухо произнёс архимаг, не прекращая писать.
Креол плотно сжал губы и на секунду замер неподвижно. Потом он резко повернулся и вышел из комнаты. Шамшуддин поспешил следом.
Постояв за дверью с полминуты, Креол постучался и, дождавшись разрешения, вошёл вновь. На сей раз — медленно и чинно, наклонив голову так, что подбородок коснулся груди.
— Мир тебе, отец,— отчеканил Креол, не поднимая глаз.— Я вернулся домой.
Креол-старший смерил его долгим взглядом. В светло-серых глазах отразилось явное сомнение. Архимаг пожевал губами и спросил:
— А кто ты вообще такой?
— Я... я твой сын, Креол! — возмущённо выпалил юноша.— Ты что, опять про меня забыл, маскимов старик?!
— У меня есть сын? — недоверчиво переспросил Креол-старший.
— Конечно! И это я!
— Да, припоминаю, у меня был сын... или дочь?.. Нет, всё-таки сын, точно. Но ты не он. Кто ты такой, наглый самозванец?
— Да это же я, Креол!
— Нет, Креол — это я. Ты мог бы выдумать ложь и поубедительнее.
— И я тоже Креол! Мы оба Креолы! Ты мой отец, я твой сын!
— Ты просто лжец. Мой сын был гораздо ниже ростом и уже в плечах. Я отлично его помню.
— Папа, меня не было три года. Я вырос.
— Да?.. Правда, что ли?.. И сколько же тебе сейчас лет?
— Восемнадцать.
Архимаг поднялся из-за стола и внимательно осмотрел сына со всех сторон. Лоб Креола-старшего пошёл морщинами, в глазах понемногу забрезжило узнавание.
А Креол-младший едва удерживался, чтобы не топнуть со всей силы ногой. Он всегда знал, что безразличен отцу, но раньше не понимал, до какой степени. Они не виделись всего три года — а родитель полностью забыл о самом его существовании!
— Хорошо, я согласен признать в тебе своего сына,— всё ещё с толикой сомнения произнёс Креол-старший.— Но как я припоминаю, ты должен сейчас находиться в городе Симурруме, постигать премудрости Искусства у... у...
— У магистра Халая Джи Беш.
— Вполне возможно. Мне нет дела до его имени. В любом случае ты должен сейчас находиться там. Зачем ты явился сюда? У тебя должна быть по-настоящему веская причина, если ты посчитал возможным отвлечь меня от работы.
— Началась война,— пожал плечами Креол.— Халая призвали в армию. Он отослал нас домой.
— Кого это «нас»?
— Меня и Шамшуддина,— мотнул головой в сторону
друга Креол.
— У меня что — два сына? — недоуменно моргнул Креол-старший.— Нет, не может быть... или?..
— Он мой побратим,— неохотно произнёс Креол.— Мы смешали кровь... случайно, правда...
— В подробностях можешь не рассказывать,— остановил его отец.— Мне нет до этого никакого дела.
Воцарилось неловкое молчание. Креол-старший прошёлся по комнате, с явным недовольством поглядывая на назойливую молодёжь. Поразмышляв с полминуты, он кашлянул и спросил:
— Так, значит, вы намереваетесь какое-то время жить
здесь?
— Да. Это ведь и мой дом тоже.
— Верно, верно... Ну что ж, хорошо, можете оставаться здесь сколько пожелаете. Но вам придётся усвоить три правила.
— Помню я твои правила...— устало отмахнулся Креол.
— Возможно. А твоему побратиму они тоже известны?
— Я внимательно слушаю тебя, почтенный абгаль,—
тихо произнёс Шамшуддин.
— Твой побратим воспитан гораздо лучше тебя,— неодобрительно посмотрел на сына Креол-старший.— Такое впечатление, что ты воспитывался в гипару[2], а не во дворце нашего рода.
Креол растянул губы в кривой улыбке, но ничего не сказал. Отец несколько секунд пристально разглядывал отпрыска, а потом произнёс:
— Итак, первое: никакого шума. Если я услышу шум, я уничтожу его источник, не разбираясь, что это такое. Второе: о своей кормёжке заботьтесь сами. О всех прочих потребностях — тоже. У меня нет никакого желания возиться с несмышлёными отроками. Третье: в мои покои без крайней нужды не заходить. Я не люблю, когда меня беспокоят во время работы.
— Позволено ли мне будет спросить, какая может быть крайняя нужда? — почтительно спросил Шамшуддин.
— Пробуждение Ктулху. Если он начнёт ломать крепостную стену, тогда можете войти. Только постучаться не забудьте. Вы поняли?
— Поняли, поняли...
— Мы поняли, почтенный абгаль.
— Тогда проваливайте отсюда и не докучайте мне больше. Я занят.
Дверь за Креолом и Шамшуддином ещё не успела закрыться, а почтенный архимаг уже выкинул их из головы. Перо вновь забегало по пергаменту, выписывая маленькие значки-клинышки. Сегодня утром Креол-старший ухватил за хвост воистину потрясающую идею — нужно успеть оформить её подобающим образом, пока не улетучилась. Если всё получится, он наконец-то сможет преобразовывать металлы один в другой напрямую, одним лишь... как лучше назвать этот процесс? Пожалуй, вернее всего подойдёт слово «убеждение». Ещё немного предварительных расчётов, и можно приступать к экспериментам.
— Отец — элементарист до мозга костей,— ворчливо произнёс Креол-младший, шагая по коридору.— Он абсолютно не интересуется живыми существами. Я вообще незнаю, как он умудрился жениться и родить сына. Случайно, наверное, получилось.
Ученики мага бродили по Шахшанору довольно долго. Побывали в саду —огромном, но неухоженном, густо заросшем разнообразными растениями. Большинство из них высадил здесь дед Креола — мудрый Алкеалол. Рабы не смели даже прикасаться к его посадкам. Кто знает, что за свойства у этих растений, чем они грозят неосторожному растяпе?
На домашнем кладбище Креол посетил могилу матери. Он никогда её не видел — прекрасная Бирдин умерла родами. Рабы рассказывали, что это была женщина удивительной красоты — с тёмно-ореховой кожей, каштановыми волосами и изумрудными глазами. Дочь простого водоноса и кушитской рабыни, она уже в пятнадцать лет стала наложницей архимага Креола. Тот не испытывал к Бирдин никаких чувств — просто решил обзавестись наследником, пока не состарился окончательно.
И вскоре наследник у него появился.
— Она была чуть постарше, чем я сейчас,— отстранённо произнёс Креол, поливая могилу маслом.
— А сколько лет твоему отцу? — тихо спросил Шамшуддин, склонив голову в знак уважения перед покойной.