Моника монотонно напевала, вторя ему.
Завтра она купит краски.
Олег Шелонин, Виктор Баженов
"По образу и подобию"
— Зарежут, вот помяни моё слово, зарежут.— Заместитель начальника нервно расхаживал по лаборатории, не находя себе места.— Шефу её не отстоять.
Сотрудники сочувственно смотрели на коллегу.
— Да не переживай ты так, Лю. Руководство сменилось, может, ещё твою тему и утвердят.
— Мне надо было идти, мне! В конце концов, я автор идеи. Весь проект основан на моей диссертации, Почему автору запрещено отстаивать перед руководством её базовые положения?
— Потому,— дружелюбно хлопнул его по плечу один из младших научных сотрудников,— что авторы идей, как правило, не дипломаты. Ты же в момент с начальством перегрызёшься. А шеф наш хоть звёзд с неба и не хватает, зато знает, с какого боку к начальству подойти. И у отдела каждый месяц премия...
— Да сдалась мне эта премия! Мне за науку обидно! Сколько лет уже топчемся на одном месте из-за этих ретроградов! Этические нормы, мораль, создание искусственного интеллекта запрещено законом, клонирование под строжайшим запретом! А уж о том, чтобы над человеком эксперименты проводить, даже не заикайся! Я ж свою кандидатуру предлагал! Ни в какую не соглашаются, пацифисты долбаные!
Лю сел на краешек своего письменного стола, достал из кармана замызганного лабораторного халата трубку и дрожащими руками начал набивать её табаком.
Табачная труха сыпалась на пол меж тонких, холёных пальцев. Щёлкнула зажигалка, и удушливые клубы дыма поплыли по лаборатории. Лаборантки, морщась, начали махать ладошками перед носиками, бросая неодобрительные взгляды на доцента.
В этот момент распахнулась дверь, и в лабораторию вошёл их любимый пухленький шеф с не менее пухлой папкой, которую он нежно прижимал к груди. Лю торопливо затушил пальцем трубку.
— Ну? — жадно подался он вперёд.
Лицо Богдана озарилось счастливой улыбкой.
— Утвердили.
— Ура-а-а!!!
— Качать шефа!!!
Энтузиазм сотрудников лаборатории был понятен. Утверждение темы «Гомо сапиенс» клало конец бесконечным теоретическим исследованиям и пустопорожним спорам и дискуссиям. Пришло время практических действий.
— Богдан, Богдан,— суетился Лю около сотрудников, подбрасывавших шефа под потолок,— надеюсь, утвердили в полном объёме? Без всяких ограничений?
— Да ты больной на всю голову, Лю! — орал из-под потолка сияющий шеф.— Разумеется, нет! Один экземпляр, да и тот в микромире.
— Что?!!
Сотрудники тут же прекратили качать шефа и бросились утешать его зама. Начальник лаборатории приземлился на кафельный пол самостоятельно.
— У, ё-моё,— схватился он за пострадавшее место чуток пониже спины.— А ну быстро по местам! Избаловал я вас.
Всех уволю!
Сотрудники молниеносно рассосались по рабочим местам и приникли к своим микроскопам.
— Устроили в лаборатории бардак,— недовольно бурчал Богдан, пытаясь подняться с пола. Его зам поспешил на помощь профессору.— Распустились тут, понимаете ли!
Надымили...
— Шеф,— поспешила отвлечь раздосадованного начальника одна из лаборанток,— у меня есть захват! Очень симпатичный атом. То, что нам нужно. Без осложнений, и стабилизация полная.
— Ну-ка, ну-ка,— обрадовался Богдан,— дай картинку.
На огромном экране во всю стену лаборатории появилось изображение ядра атома водорода. Ядро мерцало мириадами разноцветных точек, каждая из которых была своя собственная, отдельная вселенная.
— Отличная аппаратура,— восхитился Богдан,— не подкачали физики. Стоит как пришитый. Так, дамы и господа, начинаем поиск. Параметры звёздной системы и планеты должны на 99,99 процента соответствовать нашему миру.
— Шеф, но это нереально! — осторожно кашлянул Гавриил.
— Реально,— успокоил его шеф и подсел к лаборантке, первой осуществившей захват.— Дай-ка, милая, я попробую.
Девушка с готовностью уступила место профессору.
— Для чистоты эксперимента,— пояснил Лю,— нам нужны именно такие параметры.