Сидя на корточках над выпотрошенной добычей, покрытый маскировочным рисунком, с вымазанными кровью руками, он походил на демона из рассказов для детей.
— Может, я узнаю и совсем неважные вещи,— продолжал он,— но это будет ясно потом. А пока я делаю то, что делаю. Я хочу понять всё это.
Он широким жестом обвёл лес вокруг себя.
«Обучение» всегда состояло в том, чтобы слушать старших женщин, которые рассказывали, как было прежде и как должно быть теперь. Существовало много сказаний, содержащих знания. А вот теперь этот... этот мужчина говорил Мерые, что знания есть также в земле, в деревьях и в мясе. Это звучало просто кощунственно!
Женщина огляделась по сторонам. Ничего, буквально ничего не осталось от того мира, который она знала. Никто ей не скажет, что делать. Она сама должна была искать ответы на все вопросы так, как тогда, когда раскрасила себя глиной и убила зерноглова.
Следуя примеру Вай-мира, Мерыа стала собирать самые малые и на первый взгляд неважные частички знаний о мире. Она научилась находить удовольствие в вопросе: «Зачем? Для чего?», даже если временно он оставался без ответа. Оба они давали наименования животным, растениям и местам, беря их, таким образом, в своё владение... Вай-мир поддерживал Мерыю своей тихой рассудительностью и терпеливостью, она же делилась с ним своей сообразительностью и жизненной силой. Сами того не замечая, они приспосабливались к новому миру, врастали в него. И вот однажды в сумерках Мерыа во время обычного обхода рождественской рощи остановилась и подняла глаза к чернеющей на фоне пепельного неба путанице ветвей. Она протянула руки, коснувшись соседних стволов. Вай-мир последовал её примеру. У них мёрзли ноги, погружённые в слой опавших листьев. Пальцы поглаживали скользкие неровности коры.
— Я чувствую себя как дерево,— прошептал Вай-мир.
— Корни питаются землёй, а ветви — небом,— тихо произнесла Мерыа.— Думаю... мне кажется...
— Что?..
— Мир не умирает. Он попросту спит.
— Э-э-э... Значит, он проснётся.
— Э-э... Да, проснётся.
Маленький зверёк, обитавший в норке между корнями, осторожно высунул наружу мордочку. Пучок волосков дрожал, улавливая запахи и звуки. Мерыа почмокала, терпеливо приманивая трусливое создание. Зверёнок подался назад, а потом снова выглянул, разглядывая чужака чёрными кругленькими глазками. Ответил на чмоканье задиристым «чек-чек», потом окончательно скрылся, видимо решив, что и так был достаточно доверчив.
— Он выглядит вполне здоровым и довольным,— сказал Вай-мир.— Тебя это интересовало?
Мерыа плотно закуталась в кусок меха.
— Становится холоднее, а ему хоть бы что, а ведь он такой маленький.
— У него есть мех.
— Мы тоже позаботились о том, чтобы его иметь,— возразила она.— Немного помогает, но не так, как бы хотелось. Этот малыш зарылся под землю. Интересно, зачем?
Размышляя, Вай-мир невольно пощипывал шерсть под носом.
— Прячется от врагов,— произнёс он.— Хотя это не лучший способ. Греболап легко выкопал бы его.
— А может, эта норка очень глубокая? Мерыа по локоть засунула руку в нору.
— Кажется... Эй!!
Она резко выдернула руку. Глянула на укушенный палец, потом стряхнула с него капельку крови.
— «Зубатка»? — предложил Вай-мир.
Она рассмеялась и облизала след от мелких зубов.
— Кажется, не слишком глубокая, но... внутри тепло!! — закончила она с торжеством.
— Значит, мы тоже выкопаем себе нору,— решил Вай-мир.
— Хм. Большую нору!
Строя новое убежище, они использовали углубление под одним из рождественских деревьев, которое пострадало от Пожирателей, но не засохло. Оно наклонилось, а от окончательного падения его удерживали соседние деревья. Несколько дней Мерыа и Вай-мир попеременно выгребали из-под корней землю, песок и камни, роя всё более глубокую яму. Они старательно обходили толстые корни, а маленькие сами отступали перед ними, ища себе новое место. Убежище под деревом получилось низкое и не слишком просторное. Внутри едва хватало места, чтобы лежать. К удовольствию Вай-мира, нашлось применение для кипы старательно обработанных шкур — он покрыл ими стены, чтобы удержать осыпающийся песок. Устланная мехами землянка превратилась в удобное, тёплое и безопасное жилье. Когда они, прижавшись друг к другу, чтобы было теплее, первый раз легли там, Мерыа подумала о маленьких ркхета, спавших и росших вокруг. Она сама теперь, как ребёнок, отдыхала в надёжных объятиях рождественских деревьев.