Из пучины зелёных снов Вай-мира вырвало ощущение, будто приближается что-то новое и тревожное. Вход в землянку явственно белел в полумраке. Вай-мир потихоньку выбрался из-под одеяла. Осторожно, точно трусливый зверёк, высунул голову наружу. Лишь спустя несколько мгновений глаза привыкли к ослепительному блеску.
— Да пусть меня съедят!! — воскликнул мужчина.
Всё вокруг стало однотонно белым. Воздух, который до сих пор был просто холодным, теперь стал таким ледяным, что от него ныли ноздри. Вай-мир почувствовал, что Мерыа подталкивает его сзади, и выполз из короткого туннеля, освобождая для неё место.
— Что это? — изумилась она, погружая ладони в ледяной белый пух.— Семена?..
— Семена чего? Эй-эй! А это больно! — Вай-мир с несчастным выражением лица переступал с ноги на ногу. Мерыа нырнула обратно в нору и вынесла первый попавшийся кусок шкуры.
— Встань на мех.
Вай-мир растерянно оглядывался по сторонам. Насколько хватало глаз, тянулась гладкая белая поверхность. Лёгкий пух осел даже на кронах деревьев и тонких ветках. Мерыа увлечённо исследовала новое явление.
— Это не семена.
Пригоршня белого «нечто» не имела никакого определённого вкуса. Если её растереть в ладонях, она пропадала, оставляя влагу. Мерыа полизала мокрую руку.
— Это вода! — с удивлением поняла она.
Вай-мир собрал горсть белизны и смял её в комок с явственно отпечатавшимися следами пальцев.
— Вода... Но откуда это взялось? Выросло или как?.. Оба как по сигналу взглянули на небо, потом друг на друга.
— Опять что-то надо называть. А я уж начинал привыкать. Я точно стебель травы. Едва ветер наклонит меня в одну сторону, как снова начинает дуть с другой — и мне опять приходится сгибаться.
Он качнулся вперёд и назад, с забавным озабоченным выражением на лице, потерял устойчивость и плюхнулся на холодный пух.
— Эй! Эй!
Он тут же вскочил и отряхнулся. Мерыа смеялась, развеселившись от его выкрутасов.
— Ну и как ты это назовёшь? Ты же чуть не самый хороший рассказчик историй!
— Дорт'тефх. Семена дождя.
Дорт'тефх оставались в течение нескольких ноче-дней. А потом исчезли, и двое ркхета уже думали, что больше их не увидят, но однажды утром в воздухе снова закружили белые лоскутки. «Семена дождя» падали гуще и гуще, наконец они укрыли всё вокруг толстым слоем и теперь уже остались надолго. Два стебля травы спокойно склонились под ветром судьбы. Умело связанные куски шкур хранили их от кусающего мороза. Мерыа придумала, как защитить ноги, завернув их до самых колен в длинные полоски меха, а Вай-мир ещё улучшил результат, смазав шкуры жиром. Они теперь охотились в открытую, выслеживая дичь по длинным цепочкам следов, оставленных на предательской белизне. В течение пары дней пропали греболапы. Зато появились нахальные кртуры-плоскозубы, от их прожорливости приходилось охранять кору рождественских деревьев.
«Семена дождя» и не собирались исчезать, наоборот, они всё прибывали. Зато стало меньше дичи и труднее было её поймать. Однажды худой отчаявшийся когтяр пробовал отобрать у охотников их добычу, и с тех пор Вай-мир носил его пятнистую шкуру.
Горьковатый стойкий аромат женской кожи плотно и тяжело осел в ноздрях Вай-мира, от него невозможно было избавиться. Мужчина шёл вслед за этим запахом, петляя между деревьями и оставляя за собой извивающийся след. Он был бос, но не чувствовал холода. Жар крови, струившейся в его теле, доводил его до безумия. Он уже давно сорвал с себя мех и нёсся прямо так — обнажённый, взъерошенный, дикий. Испуская глухие вопли, бил на бегу пальцами о шершавую кору, раздирая кожу до крови. Её капли падали на белизну дорт'тефх, напоминая раздавленные ягоды. Следы Мерыи окружали деревья, петляли, возвращались. Она не выбирала дороги. Убегая, она пересекала овраги, наполненные «дождевым семенем», продиралась сквозь заросли, оставляя на колючках прядки волос, чей запах ещё сильнее подхлёстывал вожделение мужчины. В одном месте даже упала. Вай-мир со стоном рухнул на отпечаток тела свой избранницы. Глотнул пригоршню белизны, которая не принесла ему облегчения, потом снова сорвался и побежал дальше, не отрывая глаз от следов. Бег его неожиданно закончился у пары стройных зеленоватых ног. Прекрасная, как лист, пахнущая горькой корой женщина ждала его, чтобы он наполнил её новой жизнью.
— Ты не должна так делать. Меня чуть не разорвало,— пожаловался Вай-мир, прекратив ненадолго лизать покалеченные ладони.