атило ума обратиться с этой просьбой ко мне, а не к Ангелу, – иронично произнёс он.
Оливье взял мальчика за руку, и пошёл с ним по направлению к маленькой двери за ширмой. Я предложила вернувшемуся Раулю поесть. Жареная курица, булочка… К счастью в корзине, что принёс Гримо, был и сидр, который мы налили мальчику.
– Не давайте ему много пить на ночь. Ночной вазы тут нет, а вставать часто и отводить этого молодого человека по нужде я не намерен, – сказал Оливье, видя как Рауль набивает рот мясом и обильно запивает сидром.
– Ну, если вы не захотите это делать, то придётся мне, – простодушно улыбнулась я графу.
– Ладно, не стоит вам беспокоиться по этому, – слегка замялся он.
В итоге, после того, как мы все поели, было решено положить мальчика на середину кровати. Мы с графом устроились на другой половине. Ребенок закрыл глаза и лёг на бок. Оливье обнял меня, прижав к себе. Некоторое время спустя, я почувствовала, как его руки блуждают под моей рубашкой.
– Но не при ребенке же, – шёпотом возмутилась я.
– Он спит, – тихо ответил граф.
Затем Оливье коснулся моих губ своими, даря жаркий, долгий страстный поцелуй.
– Не понимаю, что хорошего, засовать язык в рот? – раздался рядом голос малыша, который с интересом смотрел на наше действие.
– Ты, по-моему, спать хотел! Так отвернись и спи! – рявкнул граф.
– Не могу уснуть. Обычно Ангел рассказывает мне сказку перед сном, – ответил Рауль.
– Сказку? Что, ж сказку можно. Давайте, дорогая, начинайте нести свой прекрасный бред. Я уже несколько отвык от него, – неожиданно повернулся ко мне граф.
– Мне холодно лежать одному, – обиженно произнёс Рауль.
– Ладно, иди сюда, – Оливье поманил мальчика к себе.
В итоге, все мы сдвинулись, на середину кровати, а мальчик оказался между нами.
– Тепло? – спросила я.
– Да, очень, – он повернулся ко мне, а ноги постарался положить на Оливье.
– Это ещё что такое? Месье, вы забываетесь, – попытался убрать их с себя граф.
– У меня болят ноги. Мне пришлось так высоко забираться, ступеньки слишком крутые, – начал хныкать ребёнок.
– Ладно, можешь их оставить на мне, – согласился Оливье.
– А вы не могли бы их мне погладить? Мне было бы приятно, – попросил малыш.
– Ещё чего?! – возмутился мужчина.
– Оливье, ну что вам стоит? – я ласково взглянула на него.
– Хорошо, мадам. Но потом вы сделаете то, о чём мы с вами говорили. И к этому исполните ещё пару иных моих просьб, – граф зло сверкнул глазами.
– Знаете, вот сейчас я согласна на всё, – кротко ответила я.
– И так, сказка... – напомнил мне Рауль.
– Жила-была одна вдова, и была у неё дочь, – начала я, – Девочка любопытная и шустрая. Чтобы всегда замечать её в толпе, мать сшила ей красную шапочку. Девочке так понравилась обновка, что она стала носить её всё время, а люди так и прозвали её «Красная Шапочка»…
– Довольно пикантно для сюжета сказки, ведь в некоторых регионах Франции и Пруссии красные шапочки носят падшие женщины, – прокомментировал граф.
– А кто такие эти падшие женщины? – спросил Рауль
– Ну, это дамы, которые очень часто падают, – опомнившись, поспешил выкрутиться Оливье.
– А куда они падают?
– Я бы сказал, что более точно , на что они падают, – усмехнулся супруг.
Я толкнула его ногой, под одеялом.
– Вот станешь пятнадцатилетним юношей, Рауль, тогда я тебя с ними познакомлю, – пояснил мальчику Оливье.
– В принципе, получается, я с ними и так знаком, – ответил тот, пожав плечами.
– Это же как? – вырвалось у меня.
– Ну, я слышал, как лорд Адам называл поведение леди Женевьевы повадками падшей женщины, а я ведь с ней знаком. Но вот она, правда, не падала, а ходила прямо, – задумчиво ответил Рауль.
– Лорд Сазерленд просто сердился. Но леди Женевьева к этим дамам не относится. Ты верно заметил, в моём замке она не падала, – нахмурившись, проговорил граф, – Кстати, мой ангел, они отбыли вчера с парой моих знакомых. Их пригласили посетить свои поместья граф де Лоррен и граф де Кузерен. Для моей племянницы это неплохой шанс попытаться сделать недурную партию. Оба молодых человека были ею очарованы. Они вновь посетят нас через три месяца. А сегодня с утра мадемуазель Теофилия уехала с графом де Шампсор.
– Что же, надеюсь, что они приятно проведут время, – более холодно ответила я.
– Но мы отвлеклись, продолжайте, – кивнул мне Оливье.
– Итак… У этой семьи – матушки-вдовы и девочки – бабушка жила отдельно, далеко, в тёмном и густом лесу, в избушке, совсем одна. Иногда девочка носила ей еду и тёплые вещи, – продолжила я.
– Какие странные отношения в семье – отселить немощную и старую женщину в такую глушь, с намёком на пожелание скорейшего отхода к праотцам, – усмехнувшись, прокомментировал Оливье.
– Наверное, она была ведьмой, как старая Хельга, – проговорил Рауль, скрестив пальцы, в знаке, отводящем от сглаза, и попытался сплюнуть через плечо, забыв, что позади лежит граф.
– Совсем ополоумел малец!
Оливье пришёл ярость и легонько шлёпнул ребёнка по губам.
– Так все делают, когда поминают её… Все в замке, – обиженно проговорил мальчик, и стал тереть глаза.
Было очевидно, что сейчас последуют слёзы обиды.
– Ещё раз сплюнешь при мне, или же на меня, мою жену или вообще на другого иного человека, и я собственноручно выпорю тебя, при всех возле парадного входа, – зло прошипел граф.
Мальчик заплакал.
– Иди сюда – я ласково обняла его, и прижала к груди. – А вы прекратите делать из пустяка трагедию! Он сделал это случайно, не нарочно, – попыталась я пристыдить супруга.
– Не хватало ещё, чтоб он это делал умышленно! Тогда я шкуру с него сдеру, – холодно процедил Оливье.
Рауль зарыдал в голос. Я нежно гладила малыша по голове, а он лежал, уткнувшись в мою грудь.
– Я всегда считала, что вы умнее пятилетнего мальчика, – шёпотом ответила я графу.
Тот виновато вздохнул, затем несколько грубовато оттащил ребёнка от меня, и прижал к себе.
– Я не хочу с вами быть, я обиделся, – бормотал малыш сквозь слёзы.
– Я воспитываю тебя, дорогой мой. Я делаю, то, что не в состоянии сделать Ангел – выбиваю из тебя дурь, – спокойно пояснил граф, и погладил его каштановые локоны.
– Поэтому, друг мой, прекрати ныть и вести себя, как изнеженная инфанта. Ты благородных кровей, в будущем – воин. А значит, лёгкий шлепок по губам не должен приводить тебя в состояние истерики. Иначе мне придётся это повторить несколько раз, дабы ты привык, – спокойно и рассудительно закончил месье граф.
Рауль некоторое время молчал, периодически всхлипывая.
– Кстати, кто такая эта Хельга? – попыталась перевести тему разговора я.
– Одна старая корга. Живёт в чаще этого леса. Насколько я знаю, к ней бегает всё женское население городка Ла Фер. Она поселилась здесь ещё при моём деде. Отец поговаривал, что она помогает и мужчинам, варит всякие специальные настойки для мужской силы. Но, всё же, Хельга больше знаток по женским делам, – рассказал мне граф.
– Знахарка или повитуха? – догадалась я.
– Да. Правда с церковью она не в ладах, ибо использует языческие ритуалы. Но дамам городка она необходима, поэтому её не трогают. Да она и особо не вредит не кому. За услуги берёт продуктами, вещами, деньги, поговаривают, принимает только от богатых господ, – ответил Оливье.
– Разве к ней обращаются и дворяне? – удивилась я.
– Не у всех в этой провинции есть такой семейный лекарь, как мой месье Жаме. Говорят, что она лучшая в своём деле; помогает роженицам, избавляет от последствий страстных ночей, даёт девицам советы, как соблазнять мужчин. А эти услуги нужны всем, – пожал плечами граф, – Однако продолжайте же свой рассказ…
– И вот, однажды вдова испекла пирожки, да сказала Красной Шапочке отнести их бабушке, но ни с кем по дороге не заговаривать, – продолжила я.
– Что ж, мудрый совет для одинокой девушки, – согласился Оливье.
– Но девочка не послушалась. Поэтому когда по пути встретился Серый Волк, да стал выспрашивать, куда она держит путь, то она поведала ему, куда идёт, да где живёт её бабушка.
– В первый раз слышу, чтобы девочки разговаривали с волками. Обычно зверь молча раздирает добычу, без расспросов, – изумился граф.
– Это ведь сказка, – напомнила ему я.
– С волками разговаривать нельзя. Если увидишь такую зверюгу поблизости, то беги или заберись на высокое дерево, – нравоучительно пояснил Оливье Раулю, и тот согласно кивнул.
– И узнав, где живет бабушка, побежал волк вперёд Красной Шапочки. Постучал он в дверь домика, а на вопрос бабушки «кто там?» сказал, что это её внучка с гостинцами. Бабушка была старой, слеповатой, глуховатой...
– Умалишенной. Я знаю, что сумасшествие передаётся по наследству. Раз бабушка понимает волков, то неудивительно, что внучка тоже разговаривает со зверьми.
– А мне не передастся по наследству это сумасшествие? Вдруг оно заразно? – обеспокоенно спросил Рауль.
– Родители у тебя люди, конечно, не без недостатков, но вполне вменяемые, – успокоил его граф.
– А при сумасшествии это всегда разговоры с волками? – спросил мальчик.
– Нет, не обязательно. Например, королева Испании Хуана Безумная, жившая в шестнадцатом веке, сошла с ума от любви к своему супругу, и возлежала даже с его мёртвым телом.
Я скривилась, представив себе этот кошмар.
– Что за мерзости вы рассказываете?! Да ещё и при ребёнке ! – возмутилась я.
– Лежать рядом с трупом противно. Он, наверное, сильно пахнет дохлятиной. Однажды в конюшне я н